Мёртвый Легион

— Ты хоть примерно представляешь, что будешь делать? — негромко спросил Торл.

Я лишь беззаботно пожал плечами, после чего ответил:

— Буду восстанавливать взаимосвязь, а остальное приложится. Убирай защиту, — кивнул я головой в сторону барьера, — пойдём есть, а то жрать охота, что аж Карста не боюсь.

Видящие поддержали шутку тихим смехом, и мы, после того как Торл убрал защиту, дружно двинулись на поиски кухни. Тему полученных результатов и моих дальнейших действий, по молчаливому согласию, больше не поднимали, переключившись на другие. Именно в ходе этого разговора я узнал, что Легион не досчитался пятидесяти человек и потерял бы ещё больше, если бы не так вовремя улучшенное зелье лечения. Около трёхсот человек всё ещё нуждалось в присмотре врачей, но, благодаря тому же зелью, большинство из них снова встанет в строй уже через неделю. Причём меня просветили, что подобные потери считаются большими, а не мизерными, какими я их посчитал. Всё-таки битва происходила даже с некоторым перевесом в сторону врага, поэтому такая точка зрения меня весьма удивила. Впрочем, если вспомнить, насколько был с самого начала деморализован противник, да и кто сражался на нашей стороне, то в этом не было ничего удивительного. Пожалуй, наибольшим потрясением стало сообщение, что Невозмутимый сейчас находится одной ногой в могиле, и лекари никак не могут его оттуда вытащить. Мне всегда казалось, что Линдгрен вообще неуязвим, хоть Карст и говорил, что может его победить. Просто, несмотря на всё мастерство капрала, мне с трудом в это верилось… вернее, вообще не верилось, и я невольно переносил это неверие на всех остальных. Но, как оказалось, даже на монстров находится управа, и я прекрасно помнил, кто ею стал.

— Я лишь видел, как они только начали, а конец, по известным причинам, не смотрел.

— Бой был знатный, — цокнул языком Шун. — Мне понравилось.

— Слушай! — хлопнул я его по плечу. — Карст не раз мне говорил, что ты тоже владеешь искусством боя двумя мечами, а почему тогда я тебя ни разу не видел тренирующимся?

Этот вопрос у меня возник давно, только всё время что-то мешало его задать, да и я о нём периодически забывал, но теперь вспомнил.

— Я тренируюсь по ночам. Мне так больше нравится.

— А ты силён? Карст говорил, что вы равны.

— Это он так скромничает! — весело хохотнул Шун. — Я, конечно, не Карст, но на уровне нашего Герцога сражаюсь. Я всё больше зельями всякими увлекаюсь, а мечи так, можно сказать, моё хобби.

— Не хиленькое, я тебе скажу, у тебя хобби.

— Ха! Вот ты лучше спроси Торла, чем он у нас увлекается.

— И чем же? — сразу переключился я на здоровяка.

— Не скажу, — недовольно буркнул тот.

Тут мы, наконец, дошли до кухни, из-за чего разговор пришлось прекратить. Вот чем мне явно импонировала застава, так это наличием мяса в ежедневном рационе гарнизона. Пусть и немного, больше для вкуса, но оно всё же было. К нам, как к спасителям, относились хорошо, поэтому пожарили для нас мяса, а благодаря особому отношению ко мне, пожарили его просто до умопомрачения много. Кстати, об этом самом «особом отношении» я узнал, едва мы пришли на кухню. Некогда изменённое плетение «слуха» сохранилось даже после всех тех бредовых вещей, что произошли с моими Источниками и Даром. Только после разрушения печати оно получило доступ к моей энергии, чем и пользовалось, увеличив свои возможности в несколько раз. Впрочем, плетения как такового уже и не существовало, оно превратилось в нечто такое, что не находило отклика в моих знаниях. С ним ещё предстояло разбираться и разбираться. Хотя, на данный момент я опасался лишь того, что это своевольное «нечто» напитает себя энергией Демонов и ещё раз изменится. При самом скверном варианте, в результате изменений мне может разнести голову. Причём, снять его не представлялось возможным, потому как свою рунную составляющую плетение потеряло. И, что самое обидное, мне пришлось оставить эту загадку в покое, так как кроме предположений я больше ничего не мог поделать. Нужно сначала вернуть возможность управлять своим Даром. Кхм… несколько отвлёкся от темы. Так вот, возвращаясь к «особому отношению»: плетение, будто имея разум, из стоящего в помещении гама вычленило один короткий разговор, сразу объяснивший любезность окружающих:

— Ничего себе кто к нам пожаловал, — казалось, прямо в ухе у меня раздался чей-то удивлённый голос. — Да оторвись ты от этого жбана! Лучше, вон, посмотри.

— Они из Мёртвых? — чуть погодя, послышался второй голос.

— Тихо ты! Вдруг услышит?

— Кто? Они, что ли? Кончай шутки шутить… да и не сказал я ничего такого.

— Ну а вдруг им не нравится, когда их Мёртвыми называют?

— Да и демон с ними.

— Тише ты!

— Да чего ты мне рот-то затыкаешь?!

— Так они Видящие, кто их знает? Вдруг и правду слышат?

— Видящие? — удивился второй голос. — И тот смазливый сопляк, что ли, тоже?