Мёртвый мир. Поселенец

Проснулся Вилен в полной темноте и даже не сразу понял, где находится. На лестнице и снаружи стояла полная тишина. Достав фонарь, он посветил на часы, время приближалось к десяти утра. Быстрый завтрак, причём пришлось отдать Пеплу сразу две банки с мясной кашей. Это начинало беспокоить, прокормить здорового пса кашами из сухпаев было нереально. Ильич прекрасно понимал, что скоро придётся переходить на подножный корм, у него осталось всего четыре упаковки ИРП – даже если экономить, питаясь по минимуму, хватит дней на шесть. Скорее всего, пёс может жрать всё, что добудет сам, а вот сможет ли Вилен есть то, что подстрелит? На секунду захотелось попробовать активировать маяк и попросить у Валеры мешок с рисом или ещё каких-нибудь круп, но он отринул эту идею. Конечно, рюкзак стал чуть легче за последнюю неделю, но сколько килограммов еды можно утащить на горбу? Обзаводиться запасами будет нужно, когда он остановиться в конкретном месте, где решит осесть. Вечер и ночь доказали, что делать это лучше вдали от крупных городов: с одной стороны, он в клубе надёжно защищён от мутантов, с другой – жить в постоянной осаде – увольте. Да и маяк в помещении не работает.

Вилен снял верёвку, которая до сих пор была привязана к двум ручкам, смотал её и убрал в рюкзак, прислушался. На улице было по-прежнему тихо. Если мутанты всё ещё там, то они затаились. Но в любом случае надо выбираться. Сменив «банку» в автомате, Ильич повернул ключ. Тот с трудом сделал два положенных оборота: дверной замок много лет не смазывали и он прилично заржавел. Повезло, что вообще работает. Вилен толкнул рукой дверь и тут же вскинул автомат.

Снаружи был солнечный летний день. Правда, не хватало пения птиц, но оно и к лучшему. Тишина в этом мире – залог спокойствия. Первое правило выживания Вилен создал для себя ещё в Волоколамске: услышал незнакомые звуки – стреляй или беги. Всё, что двигается и шумит, хочет сожрать тебя.

Тел мутантов не было, о ночном бое напоминали только огромные пятна крови на траве. Похоже, «белые» не гнушались питаться себе подобными, а учитывая, что Вилен уложил семерых, – получалось минимум полтонны мяса. Так что косвенно их охоту можно было считать удачной. Вилен ещё раз внимательно осмотрелся и тронулся прочь от спуска в метро. Его не преследовали. Скорее всего, стая решила, что для одного раза потерь достаточно.

Вилен и Пепел добрались до пересечения Профсоюзной и Нахимовского проспекта, но дальше двигаться по прежнему маршруту оказалось нереально. Сплошной завал из автомобильной пробки и рухнувших на неё домов. Кроме того, даже если бы он из чистого упрямства захотел продираться вперёд, пришлось бы преодолеть трещину в асфальте, которая тянулась на многие десятки метров. Ильич подошёл к ней и глянул вниз. На дне разлома колыхалась обычная вода, из которой торчали куски каких-то труб и несколько машин, утонувших по самые крыши. Вилен решил, что лучше всего будет обойти этот участок, благо окружных путей хватало.

– Пепел, давай налево к Ленинскому проспекту, – скомандовал он, – здесь мы не пройдём.

Пёс фыркнул, словно говоря: «Я что, дурак, лезть в этот завал?» И, не торопясь, потрусил в указанном направлении. Они успели пройти по Нахимовскому метров двадцать, когда в паре километров от этого места грянул одиночный выстрел. Затем – длинная очередь, потом стрельба шла, не переставая, минуты три. Вилен, прижавшись спиной к отбойнику, попытался определить направление. Ничего не выходило. По звукам он насчитал семь или восемь стволов, причём – разных. Узнаваемое тявканье «калашей» перемешивалось с незнакомой скорострельной трещоткой и одиночными винтовочными выстрелами. Казалось, стрельба идёт повсюду, эхо носилось по руинам, на секунду окунув Вилена в воспоминания молодости. Вскоре пальба сошла на нет. Несколько секунд стояла тишина, а потом раздался крик, обычный человеческий крик. Но то была не радость победы – это был голос человека, которого жрут живьём. К нему присоединились ещё голоса – много голосов. Потом раздался одиночный выстрел, и город снова захватила мёртвая тишь. Кто бы там не стрелял, по всему выходило, что бой они проиграли.