Мёртвый сезон. Конец легенды

Как всегда, на помощь пришла Элизабет. Она тут же при мне позвонила активному деятелю лиги, члену парламента сэру Джоселину Люкасу и попросила устроить пригласительный билет на «скамью почетных посетителей» для одного очень симпатичного канадца по фамилии Лонсдейл на дебаты по внешней политике. Сэр Джоселин не подвел. В здании парламента меня встретил его секретарь и вручил пригласительный билет. Меня не без некоторой торжественности провели на галерею палаты общин и усадили в одной из лож. В тот день палата общин была набита битком, некоторые парламентарии даже стояли в проходах, поскольку в английском парламенте нет постоянных мест. Лишь за членами правительства и «теневым кабинетом», то есть руководством оппозиции Ее Величества, закреплены передние лавки по обеим сторонам длинного стола, расположенного у возвышения, на котором восседает спикер палаты общин. Одно место в первом ряду через проход от скамьи правительства осталось свободным, и я мог понять, почему его не занимал никто из стоящих в проходе. Неожиданно в зале началось какое-то оживление, и все взоры устремились к входу, который не был виден из ложи, где я находился. Вскоре показалась полная старческая фигура, неуверенной походкой проковылявшая к этому единственному свободному месту. Когда старец сел, я его узнал. Уинстон Черчилль! «Самый великий из живущих ныне англичан», как писали тогда в прессе. С большим интересом я рассматривал человека, который в свое время призывал удушить советскую власть в колыбели, но волею судьбы оказался нашим союзником во второй мировой войне…

Итак, благодаря лиге, у меня в Лондоне была не только уютная квартирка, но и масса интересных знакомых. Чтобы больше не возвращаться к этой милой организации, хочу рассказать еще об одном эпизоде. Недели через две после того как верховный судья Англии лорд Паркер приговорил меня к 25 годам заключения, я получил от генерального секретаря лиги следующее письмо:

«Господину Гордону Лонсдейлу, 634, Белый дом, Олбэни-стрит, Лондон.

Дорогой сэр,

Мне поручено известить вас о том, что Центральный Совет Королевской Заморской Лиги не может больше считать вас членом Лиги. В соответствии со статьей 8 Королевского устава, ваше членство в Лиге прекращено. Возвращаем вам ваш членский взнос за 1961 год».

К письму был приложен чек на 7 гиней (примерно 20 рублей по тогдашнему курсу). Письмо было напечатано на официальном бланке лиги, на котором указано, что патронессой лиги является королева Елизавета И. Кстати сказать, изредка королева обедала с членами лиги. Весною 1955 года я присутствовал на подобном обеде и, поскольку все гости были представлены Ее Величеству, после этого и ваш покорный слуга мог считать себя знакомым королевы. Много лет спустя, уже будучи в тюрьме, я обжаловал королеве незаконные действия министра внутренних дел. Хотел было напомнить и о нашем знакомстве, но решил не делать этого. Наверное, зря. Может быть, королева не отклонила бы мою жалобу, если бы знала, что ей пишет «старый знакомый»? Впрочем, я забежал немного вперед, забыв о своих шпионских делах…

В середине марта, то бишь через две недели после прибытия в Лондон, при очередном посещении будки телефона-автомата на набережной Темзы у черного входа в гостиницу «Савой» я обнаружил в заранее условленном месте постановки сигналов канцелярскую кнопку. Это был знак, говорящий, что в тайнике, описанном мне еще в Нью-Йорке Абелем, сделана закладка. Тщательно проверившись, я пошел к тайнику. Поблизости никого не было, и я быстро извлек из него небольшой сверток. Минут через тридцать я уже был в своем номере в гостинице лиги. На счастье, сосед отсутствовал. Я запер дверь, развернул сверток и принялся изучать присланные мне директивы.

Прежде всего Центр поздравил меня с благополучным прибытием на место работы. Затем следовал ряд конкретных указаний на ближайшее время. В частности, мне было приказано выехать в конце недели в Париж для встречи с «Жаном». Естественно, я не мог знать, кто он. Мне лишь сообщили условия нашей встречи и то, что Жан (буду впредь называть его так без кавычек) на месте решит все возникшие у меня вопросы, а также сообщит мне, как установить контакт с моим будущим помощником.

Дня за два до отъезда в Париж я сильно простудился и буквально валился с ног. Отложить поездку, как вы сами понимаете, было невозможно, так как в тот период у меня еще не было достаточно оперативной связи с Центром. Я проглотил несколько противогриппозных таблеток.