Мёртвый снег (СИ)

Окрик, хоть и негромкий, оглушил, словно выстрел. Плечо сжали крепкие пальцы, заставили обернуться. Взгляд зелёно-голубых глаз на время вышиб из головы все мысли. Отвлёк-таки. Наконец. Злость, раздражение, беспокойство — всё это в нём отразилось. Но всего на миг. Потом эти эмоции сменились временным замешательством.

— Эльс, ты… Да какого ж…

Да, вид у меня наверняка отвратительный. Впрочем, Рес меня однозначно видал в состоянии и похуже. Хотелось к нему потянуться. Забыться немного, ненадолго. Силы только куда-то словно испарились. К счастью, признаваться в этом не заставили. Алхимик первым ко мне склонился.

— Эльс, это уже совсем…

— Совсем никуда не годится, — сама закончила фразу я, пока он помогал мне подняться, и попробовала улыбнуться. Наверное, пробовать не стоило.

Рес замер на несколько секунд, глядя мне в глаза. Может, хотел так что-то для себя выяснить. Он внимательнее меня, это точно. И знает меня наверняка больше, чем я сама. Но что он сейчас может найти в чёрных, сливающихся со зрачками радужках, я не знаю. Разве что отражение тех чертовых гирлянд.

— Это ещё мягко сказано, — сухо подметил маг в ответ. — Пойдём.

Легко сказать. Двинуться сразу не вышло. Только легонько пошевелить пальцами и спрятать когти. Не хочется его ими поцарапать.

Он что-то хотел сказать, но передумал, прикусил губу. А я наконец стала снова чувствовать свои руки, чем тут же и воспользовалась, притянув его лицо к себе. Поцелуй получился каким-то рваным. Губы тоже успели обветриться и похолодеть, не сразу ощутив тепло других, родных. На этом всё и оборвалось бы, если б меня не притянули ближе и не поцеловали в ответ, даря желанное тепло и провожая этим в забытие. Я и сама не заметила, как глаза невольно закрылись, и всё вокруг поглотила теперь особо приятная и долгожданная тьма.

*

Праздничная ночь продолжалась до самого утра. Гирлянды не гасли, песни не утихали, и никто не заметил скользившую по улицам тёмную фигуру мужчины, несущего на руках неподвижную девушку. И лишь днём по новостям передали весть о странной и таинственной смерти преступника, уже несколько недель пугавшего всех в округе и убивающего детей. Было очевидно, что он умер насильственной смертью, только не получилось найти ничего, что помогло бы определить личность убийцы. Будто в шутку, весьма нелепую, ведущий нарёк произошедшее ночью новогодним чудом.

Никто так и не расслышал нервный громкий девичий смех, отдающийся эхом от стен и исчезающий в отголосках любимого многими праздника.