Мёртвым сном

Хаузенблас резко обернулся и оказался лицом к лицу с бароном. Сдержанный тон Кельшпара, кажется, немного успокоил его, но в глазах по-прежнему бродил диковатый огонёк, и когда капитан ответил, он не смог сдержать дрожи в голосе.

- На севере Империи сплошь дожди и штормы, барон, но в мои-то годы можно было, да направит мою руку Мананн, уйти от этой напасти…

Капитан затих и растерянно посмотрел в иллюминатор.

- Так? - произнёс через пару секунд Кельшпар.

Хаузеблас схватил мятый клочок пергамента и швырнул его барону.

- Полуостров Клар-Каронд! - пролаял он. - Из-за шторма нас отнесло слишком далеко на запад! Мы идём к Холодной земле, где живут эти мерзкие эльфы!

У меня внезапно перехватило дыхание. Наш корабельный плотник порассказал мне множество историй и легенд об этой загадочной, жестокой расе, а испуганный взгляд капитана окончательно прогнал остатки сомнений по поводу их существования.

- Через пару часов они сядут нам на хвост, - застонал Хаузенблас, тяжело опустившись в кресло, - у нас нет ни единого шанса.

Кельшпар постоял немного, словно о чём-то задумавшись, затем кивнул и решительно вышел за дверь навстречу ревущему шторму.

Наш капитан изо всех сил старался отвести "Хельденхаммер" от замеченного мною побережья, но, видимо, в тот день взор Мананна был обращён в другую сторону, и спустя несколько часов посреди шторма замаячили, словно призраки, зловещие силуэты. Поначалу, когда я вглядывался в снежную пелену, мне казалось, будто мы окружены огромными живыми существами, жуткими левиафанами, поднявшимися из глубин, с кривыми, рваными крылами и длинными, острыми когтями. Но стоило им подойти ближе, как я к изумлению своему понял, что это были корабли.

Корабли, каких я не видывал прежде.

Конструкция их представлялась мне творением непостижимого, чуждого человеку разума; однако, несмотря на отвратительный вид, им всё же нельзя было отказать в какой-то извращённой красоте. Крутые дуги и порывистые линии оказались неожиданно чувственны и грациозны.

Под влиянием харизматической натуры барона Кельшпара даже невозможное казалось достижимым, и каков бы ни был план, его люди из кожи вон лезли, чтобы претворить в жизнь любой его каприз. Да и глупцов среди них не было - экспедиция в безжалостные северные земли, откуда возвращались лишь немногие, требовала необходимого снаряжения. И вот из недр своих корабль исторг арсенал, которого хватило бы для обороны небольшого городка: мечи, пращи, мушкеты и прочее оружие было во множестве расставлено подле корабельных поручней, и воины приготовились встретить врага. Рядом с ними стояли свободные от вахты матросы - эти люди, живущие так далеко на севере, привыкли к тяготам войны и не собирались так просто расставаться ни с судном, ни со своими жизнями.

Впрочем, "Хельденхаммер" не был военным кораблём, поэтому ничего не могло помешать тёмным эльфам взять нас на абордаж. После недолгой игры в кошки-мышки крюки начали падать нам на палубу, и я собственными глазами узрел ужасающую природу нашего врага. Физические пропорции мало отличались от человеческих, однако на этом наше сходство и заканчивалось. Даже жуткий холод не смог привести меня в такое оцепенение, как их вытянутые, искажённые криком лица, а изогнутые линии витиевато расчеканенных доспехов заставили меня задохнуться от страха. На что нам было надеяться в борьбе с этими извращёнными созданиями? В тот момент я осознал, что нам не выстоять против этого бесчеловечного врага.

Словно демоны они обрушились на нас. Выпрыгивая из слепящих снежных вихрей, эльфы принялись рубить и колоть. Безжалостная сталь клинков поблескивала на холодном свету. Наши закоченевшие пальцы отчаянно сжимали рукояти мечей, горячая кровь хлестала на покрытую льдом палубу. Я сражался вслепую, снег залеплял мне глаза, и от страха я бездумно раздавал удары каждому силуэту, которому случилось показаться возле меня. Да простит меня Зигмар, но тогда, в панике я не знал, по кому или по чему приходились мои неуклюжие выпады. Тот бой мало напоминал баталии во имя чести и славы, о которых я так много читал - скорее то был неуклюжий фарс, когда одни оступались и падали на скользком льду и замёрзшей крови, а другие и вовсе натыкались на собственные мечи.

Поэтому, когда меня огрели чем-то по затылку, я ощутил нечто вроде облегчения. Проваливаясь в гостеприимно распахнутые объятия смерти, мне отчего-то подумалось, что, выбыв из схватки так скоро, я чудом ушёл от гибели.

В замёрзших пустошах севера небеса переливаются странными огненными всполохами, судорожно освещающими отвратительного вида ландшафт; помимо этого, куда не кинь взор - всюду тьма.