Мир-2 на телевидении Терры (СИ)

— Наглеешь, бистаа! — я погрозил ей пальцем, и мы отправились встречать прибывших.

Грустная история господина Вильянуэва была мне известна, по слухам, дошедшим даже до столицы. И я даже догадывался, зачем он заглянул ко мне на огонек. Попытка сосватать своего звереныша.

Трудно вырастить дочь по классическим канонам хорошего воспитания, если в семье три брата-сорванца, а мать скончалась при родах. Дон Вильянуэва прикладывал много усилий, чтобы привить дочери тягу к искусству и светской жизни. Уроки исправно, но невнимательно выслушивались, а потом ребенок срывался лазить по деревьям, охотиться на голубей и воровать у фермеров урожай. И не важно, что самые лучшие яства ежедневно доставлялись к столу, это же ее добыча! До поры родные относились к подобным утехам снисходительно, но, когда ей исполнилось четырнадцать, настало время планировать судьбу, искать достойную партию. Южные провинции и без того не кишели достойными кандидатами в зятья, да еще и слава о девушке ходила специфическая.

А девочка мечтала… Обо всем том, что читала в книгах, о том, что рассказывали заезжие купцы — о приключениях, опасностях, большом риске и больших выигрышах. Не раз, и не два, она пыталась бежать из дома, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь, которая, как кажется всем обеспеченным детям, так легка и интересна везде, кроме отчего дома. Но дон Вильянуэва был непреклонен — братьям можно, они мужчины, а ты леди, вот и весь разговор. О, разумеется, она не сидела в поместье как в темнице — регулярно семья выезжала в город, за покупками или на балы, дважды в год отец, мучимый артритом, отправлялся с ней в неблизкое путешествие на лечебные воды в окрестности Брюгге.

Родные поняли, что именно случилось, когда в ближайшем городе закончился ежегодный фестиваль циркачей. Артисты снялись со стоянки и разъехались во все стороны света, а в поместье Вильянуэва не досчитались одного из домочадцев.

Так Асанте попала в мир странствий и приключений, где все ее упрямство и неугомонность очень пригодились. Нельзя сказать, что было легко. Можно даже сказать, совсем наоборот. Но как интересно! За время странствий с цирковой труппой она по слухам получила много самого, кхм, разнообразного опыта.

Артисты ее приняли. Поначалу она пыталась овладеть всем, но для акробатики возраст был уже не совсем тот — высот не достичь. И когда Асанте это поняла, напросилась в помощники к фокуснику-иллюзионисту, очень скоро обнаружив, что в своем ремесле он прибегает не только к ловкости рук. Так девочка, сама того не ожидая, стала ученицей мага, пусть не особо сильного, но научившего ее множеству вещей. Например, как спрятать в шляпе кролика, в кулаке букет цветов или кинжал. Как выходить на сцену в очередном городе с новым лицом, как угадывать карту, загаданную зрителем. А также как у этого самого зрителя незаметно умыкнуть портмоне, а у его дамы — драгоценные серьги. И весь этот прекрасный кураж продолжался четыре года, ровно до того момента, как после одного из выступлений ей накинули на голову мешок.

Семье пришлось потратить немало средств и сил, чтобы разыскать девочку среди просторов Таирского рейха. От соседей и друзей ее пропажу скрывали, как могли, распространяя слухи о болезни, потом о монастыре. Но разве можно остановить сплетни?

Взяв с дочери честное слово о прилежном поведении в будущем и пригрозив лишением наследства, отец успокоился. А Асанте нет. Размеренная жизнь среди пасторальных томатных полей и виноградных лоз наскучила ей за неделю. И вскоре семейство схватилось за головы, узнав, что любимая дочь хитростью и дамскими штучками заставила престарелого соседа, дона Норьего, отписать на нее четверть владений. К сожалению, пожилой сеньор очень быстро скончался в результате несчастного случая — подавился рыбной костью. Асанте была в этом однозначно не виновата. Но скандал с участием других наследников перерос в громкое судебное разбирательство по разделу наследства.

Сейчас Асанте шел, если мне память не изменяет двадцать первый год.

Лейтенант Карл Морсер встретил меня во дворе. Он наконец-то пришел в себя после удара мечом и гордо щеголял повязкой на лбу. Сейчас он удивлено осматривал последствия ночного побоища. Кстати, машинально отметил я, надо еще на фасаде штукатурку обновить, оббитую ледяной шрапнелью.

— День добрый Карл.

— Здравствуйте, господин оберст! — лейтенант покосился на Орели, которую я вел под руку. Но видимо предрассудков у него, кроме дворянской чести и веры в кайзера, было немного.

Мы направились к воротам. Кучер как раз помог выбраться из коляски герру Хименесу. Высокому смуглому стройному брюнету, с легкой проседью в волосах. Рядом с ним, отказавшись от помощи Нестора, на землю спрыгнула его дочь Асанте. У нее было симпатичное, но совершенно незапоминающееся лицо, волосы, собранные по-мальчишечьи в хвост. Одета она была в мужской замшевый костюм для верховой езды.

— Приветствую вас в моем гостеприимном поместье, господин Вильянуэва!