Мир Аллара. Последний поход

Защищенный с одной стороны рекой, с другой стороны лагерь оберегал довольно высокий холм, на котором располагался сторожевой пост, предупреждавший род о нежданных визитерах, вообще местность тут была уже холмистая, не горы, конечно, но довольно высокие сопки, сплошь покрытые цветами и в лучах заходящего солнца, будто бы покрытых кровью.

— На холме пятеро. — Прошептал Саньяр, мы лежали с ним на вершине одной из сопок и наблюдали за размеренной неспешной жизнью лагеря. — Их придётся убить, даже если мы разожжем очень большой костер, дым туда не поднимется.

— Делайте. — Согласно кивнул я. — После того, как долина будет полностью затянута дымом, можете их убить, пятеро, это приемлемые потери.

План мой заключался в следующем, раз уж алые цветы великой степи содержали такое убойное количество наркотических средств, то почему бы и не использовать это в своих целях, я планировал разжечь костры, так чтобы ветер дул в сторону лагеря Аджачи, и накидать в эти костры свежих цветов, и дурманящий дым должен был сделать свое дело, погрузив в сон ничего не подозревающих противников. Естественно мы для начала испробовали этот метод на подопытном, ну как подопытном, Саньяр просто поймали среди юрт первого попавшегося паренька и заставил его вдохнуть дым, парня вырубило дня на два, не меньше, будем надеяться, с лагерем это тоже сработает, пусть и на меньшее время, но его нам должно хватить, чтобы захватить хана, и как следствие, поставить меня во главе рода.

Погода, да и само расположение лагеря было мне на руку, река, на берегу которой расположились Аджачи, протекала между холмами и находилась в долине, что должно было помешать дыму развеяться на слишком большое расстояние, да и ветер был в самый раз, в очередной раз повезло, что не могло не радовать, и нам только и оставалось, что сложить несколько больших костров их сухостоя, привезенного нами с собой, а потом, кинуть в эти костры, охапки собранных уже на месте цветов, ну а ветер, дальше сделает всю работу за нас.

Я смотрел как солнце опускается за линию горизонта, и как на степь накатывается темнота, ночь наступала в этих краях как-то разом, мгновенно, вот еще светло и видно, как ветер играет в цветах и в одно мгновение раз и свет выключился, вокруг была темнота.

— Пора. — Даже не спросил, а как-то утвердительно сообщил мне Саньяр, я лишь кивнул и он, повернувшись к одному из своих парней скомандовал. — Махмуд, поджигай.

Несколько ордынцев одновременно склонились над недавно сложенными кострами и зачиркали кресалами, сухая трава вспыхнула мгновенно и в пламя полетели охапки цветов, и тут же воздух наполнился едким, вонючим дымом, который пробивался даже через плотно намотанные на наши лица обрывки ткани, если бы мы стояли с подветренной стороны, то даже несмотря на все меры предосторожности надышались бы и вырубились.

Я почувствовал головокружение и скомандовал отряду отойти подальше, те послушались беспрекословно, хотя до этого, все приказы мне приходилось передавать через Саньяра, воины степи не воспринимали меня до конца как своего. Отойдя метров на триста, мы принялись ждать, костры прогорели быстро, но тлеющие цветы все еще источали дым, который тянула в сторону лагеря Аджачи. Я скрестил пальцы на руках, в надежде, что все получится и уставился на холм, куда отправились несколько наших воинов, разобраться с часовыми, ну и в целом, вести наблюдение за лагерем и тем, что там происходит.

Минуты ожидания тянулись словно часы, ожидание вообще отвратительный процесс, а тут вдвойне, от того, как сработает мой план зависело слишком многое, достаточно ли будет того дыма, что мы напустили на лагерь, если да, то долго ли продлится сон, надо будет поспешить, как только наши наблюдатели дадут отмашку.

Я пристально вглядывался в вершину холма, где еще совсем недавно располагались вражеские дозорные, и облегченно вздохнул, когда там появилась святящаяся огненная точка, маячившая нам из стороны в сторону, один из парней Саньяра таким образом сообщал нам, что вражеский лагерь погрузился в сон.

Вскочив на мелких лохматых лошадок, мы помчались туда, ветер свистел в моих ушах, а воздух пьянил, то ли предвкушением от очередной победы, пусть достигнутой и хитростью, но такой необходимой мне на настоящий момент, то ли от остатков дурманящего дыма, что витали в нем.

Как только впереди замаячили светлые борта фургонов, окружавших лагерь, мы сбавили темп скачки, а подъехав вплотную и вовсе спешились.

Воины Саньяра, ловко оттащили один из фургонов, что окружал лагерь Аджачи, привязав его к нескольким своим верховым лошадкам, те напряглись, дернули и внутри фургона что-то хрустнуло.

— Повозки крепятся между собой. — Пояснил мне ордынец. — Такое заграждение у нас, в степи, оно как крепостная стена у горожан, если бы мы штурмовали сейчас ее, то почти наверняка все бы и полегли под градом стрел, а еще в стенах фургона сделаны бойницы, из которых особо упертых атакующих тычут копьями. При штурме такого лагеря на одного обороняющегося должно приходиться пятеро атакующих.