Мир Аматорио. Исчезнувшая

– Зачем ты помогаешь мне?

– Сейчас моя очередь задавать вопрос, – Кэш прищуривается. – Ты была в ресторане с Блаунтом, потому что так хотел твой отец?

Смущение взрывается в моей груди. Я испытываю уязвимость при мысли о том, что Кэш знает: отец настоял на свидании с Джеком. Мои щеки пылают, и я отворачиваюсь. Краем глаза я замечаю, как Голди подходит к Кэшу. Мой питомец утыкается носом в его бедро, и Кэш вытаскивает руку из кармана, чтобы погладить его и почесать за ухом.

– Я благодарна тебе, что ты помог мне вытащить Голди. Но тебя не касается, что происходит внутримоейсемьи. Это личное.

Я слышу приглушенный звук шагов и поворачиваюсь. Кэш направляется ко мне, и я нервно сжимаю в руке подол платья, торчащий из-под края толстовки. У меня бегут мурашки по коже в предвкушении, что скоро Кэш окажется рядом.

Почему мне так нравится чувствовать его приближение?

Кэш встает около меня и проводит языком по своей нижней губе. Я прослеживаю за его действием, и сознание сначала тащит меня в день, когда я впервые увидела неизвестного поджигателя на заднем дворе. А потом я переношусь в свою спальню в прошлую ночь.К его губам на моей шее. К его языку на моей коже. К его рукам, запутавшихся в моих волосах.

– Ты права, это личное, – к моему изумлению соглашается Кэш. – Тогда почему твой папаша лезет втвоюличную жизнь и распоряжается ею?

Я чувствую себя подавленной: я так и не получила от Кэша ответ, который волнует меня больше всего. Зато он одним вопросом загнал меня в тупик. Мне тяжело признаться в том, что мой отец… плохой и лживый человек.

– Я же сказала, что не буду отвечать на вопросы, связанные с семьей. Игра закончилась.

Кэш снова делает шаг вперед, отчего я отступаю назад. Но он продолжает преследовать меня, пока моя спина не утыкается в стену. Кэш поднимает руки и упирается ими по обе стороны от моей головы.

– Мы играем до конца. Ответ на твой последний вопрос, Кимберли. Я помог тебе, не потому что мы были в прошлом друзьями, и я хочу сохранить нашу дружбу. Или не потому что я хочу трахнуть твою маленькую невинную киску, – он понижает голос. – Я помогаю тебе, потому что твой отец – самый большой кусок дерьма, который ходит по этой планете. По его вине Голди не должен страдать.

Я практически на грани слез от горько-сладких воспоминаний.

Это было почти девять лет назад на Рождество. Я поблагодарила Кэша за подарок и крепко его обняла. Когда Кэшу удалось вырваться из моих объятий, он спросил, как я хочу назвать щенка. Я взглянула на маленького золотистого лабрадора, виляющего хвостом, и ответила…

– Голди, – шепчу я.

Между тем, Кэш не останавливается и продолжает выпускать на меня весь свой ад.

– Твой папаша устроил прием и вывел тебя на обозрение, как племенную кобылу на торги, – его ноздри раздуваются. – Он подбирает жениха, и ему абсолютно плевать, что тебя тошнит лишь от одной мысли, что к тебе может кто-нибудь прикоснуться.

Наши лица в нескольких дюймах друг от друга. Я вижу, как в глазах Кэша полыхает огонь. Огонь ненависти. Он поджигает меня, и я хочу испариться в воздухе, словно дым. Мне не по себе от того, как Кэш много про меня знает.

– Ты все высказал? – мой подбородок дрожит. – Тебе стало легче от того, что ты смешал с грязью мою семью?

От моего сломленного голоса Голди поскуливает. Он подбегает ко входной двери и пытается открыть ее лапой, словно чувствует, что надо поскорее отсюда уйти.

– Нет, мне не стало легче. Но мне будет гораздо легче, если ты начнешь играть не по правилам своего папаши.

С этими словами Кэш срывает бандану с моего лица. Я задерживаю дыхание, когда он опускается передо мной. Я прослеживаю за ним взглядом, наблюдая, как Кэш проводит рукой по моему колену, избегая кровоточащей ссадины.

– Что ты делаешь?

Кэш поднимает на меня взгляд, который я расцениваю, как "разве не видно"? Затем снова смотрит на мое колено, и его челюсть сжимается.

– Чертов охранник, – бормочет он. – Сильно болит?

– Нет.

Некоторое время Кэш смотрит на мою ногу, затем стягивает ее банданой. Прежде чем завязать ее вокруг моего колена, он выдвигается вперед и прикасается к коже рядом с ушибленным местом. Он опускается, целуя мою рану, и я вздрагиваю.

– Кэш, что ты дела…

– То, что должен сделать, – грубо прерывает меня он.

Его губы направляются выше, их тепло передается мне и растекается по телу. Внутри меня что-то разгорается. Что-то незнакомое. Прежде чем я успеваю разобраться со своими эмоциями, Кэш опускает руку на мое бедро и сжимает его. Постепенно он добирается до подола платья и задирает его дюйм за дюймом.