Мир Аматорио. Соблазн

— Эй, это ты виновата! Я планировал идти с тобой на вечеринку к Стиву, а у него дресс-код, — заявляет он, и я вскидываю брови.

Мне мерещится, или этот засранец действительно обиделся?

Его маленькое проявление человечности немного умиляет. Но не отменяет того факта, что Кэш по-прежнему уверенно занимает позицию «мудака». Может быть, девчонки бегают за ним визжащей толпой и писаются от счастья, если он посмотрит на них. Но это ни капельки не оправдывает его вседозволенность и нахальное поведение. Я все еще злюсь за его выходку в женской раздевалке.

— Кэш, два ключевых слова. «Ты планировал», — спокойно возражаю я. — Нужно было сначала спросить у меня: хочу ли я пойти на вечеринку? И только после этого что-либо планировать.

Ухмыляясь, Кэш задерживает взгляд на моих неприкрытых ногах и только потом смотрит на лицо.

— Жасмин, — протягивает он. — Не путай меня с тем, кто спрашивает. И не строй из себя зануду, в конце концов.

— Я не строю из себя зануду. Просто у каждого человека есть личные границы, которые не нужно нарушать.

— И только моему брату разрешается их нарушать, да?

В его голосе нет осуждения или надменности. Кэш честен и прямолинеен, и это добавляет ему еще несколько баллов.

— Нет. Вы в одинаковой степени два охреневших говнюка, и я каждый раз пытаюсь донести до вас это.

К своему удивлению, я принимаю из рук Кэша фляжку. Сделав короткий глоток, я морщусь. Крепкая и горькая жидкость обжигает кончик языка и стремительно спускается по горлу. Это водка. И Кэш пьет ее с таким видом, будто у него в емкости плещется чай.

— Без обид, но моему брату ты позволяешь намного больше, чем мне, — Кэш подносит фляжку к губам. — Только слепой не увидит, что происходит между вами двумя.

— И что происходит между нами? — прищуриваюсь я.

Несколько мгновений Кэш не шевелится, глядя перед собой в одну точку.

— Особая ебаная химия.

— Что это значит?

Сделав паузу, Кэш облизывает губы и медленно произносит.

— Это значит, что вы смотрите друг на друга, и между вами образуется связь. Это значит, что вы хотите отгородиться от всего мира, потому что вокруг все мешают. Это значит, что у вас собственный мир. Со своей музыкой, интересами, шутками. Время для вас принимает другое измерение. Но потом один отдаляется, и наступает полное дерьмо… — Кэш замолкает и издевательски усмехается. — Я пьян, поэтому забудь, что я только что сказал, ясно?

Как бы он не пытался списать свою минутную откровенность на алкоголь, но в его взгляде мелькает боль. И мне кажется, что я знакома с ее типом.

Эта та боль, которую пытаешься заглушить, но она настолько глубокая и темная, что ее ничем не вывести. Боль от утраты. Ее тьма навсегда въедается под кожу, несмотря на все старания избавиться от нее.

Не стыдясь своих чувств, я протягиваю руку и обхватываю ладонь Кэша, крепко сжимая ее. Он опускает взгляд и несколько секунд смотрит на мою руку, словно не веря в происходящее.

— С тобой все в порядке, Жасмин?

— В полном, — я отпускаю его ладонь и тянусь к фляге, после чего откручиваю крышку, делая глоток. — То, что ты сказал не относится ни к Десмонду, ни ко мне. Но если ты хочешь поговорить, то я готова. Плохой парень с плохой любовной историей… Я бы могла покопаться в этом.

Наши взгляды пересекаются, и я не знаю, о чем именно Кэш сейчас думает, но он не отмахивается от меня. Но и не спешит делиться откровениями. Похоже на то, что он обдумывает мое предложение.

Вокруг нас раздаются пронзительные крики и свисты. Напряжение, витающее в воздухе, возрастает.

Я переключаю внимание на гоночный трек и задерживаю дыхание, увидев, как один из трех светофоров загорается красным. Следом за ним светится другой, затем следующий, а когда они все одновременно гаснут, обе спортивные машины с оглушительным ревом пересекают линию старта.

Господи, все начинается!

Десмонд блокирует Джеймса, набирает скорость на прямой части трассы и входит в поворот. Закончив маневр, он профессионально покидает виток и уходит в отрыв.

— Уильямсон, давай, сделай его! — орет парень, сидящий передо мной.

Ну уж нет!

Я не выдерживаю и подскакиваю с сиденья, стараясь перекричать толпу. Внутри меня все пылает от резко накатившего жара. Может быть, это вызвано алкоголем. Или вспышкой адреналина. Но я не в силах подавить это яркое ощущение. По венам словно разливается горящая лава.

— Давай, Десмонд! — я срываюсь на оглушительный крик.

Десмонд входит в очередной крутой поворот, и я нервно облизываю губы. Внезапно я вспоминаю видео, где перед тем, как попасть в аварию, он не смог выйти из поворота. От страха моя кровь взбудораживается, и я закрываю глаза. Давай, у тебя все получится, Десмонд.

Разлепив веки, я вижу, как Десмонд преодолевает опасный участок трассы, и меня трясет от напряжения. Но спустя несколько мучительно долгих секунд он мчится дальше и проезжает линию старта, закончив первый круг. Джеймс остается далеко позади, но я взволнованно цепляюсь руками в перила на трибунах и резко вздыхаю.

— Осталось два круга. Давай, брат!