В.В. Шаповалов (справа) во время работы в Уфимском аэропорту. Начало 80-х годов
Задачи перед Ил-28 63-го бап поставили вполне конкретные. При этом большинство учебных полетов проводилось с бомбовой нагрузкой, а первый боекомплект (250-кг бомбы) размещался прямо на стоянках между самолетами. В числе прочего отрабатывалось и взаимодействие с истребительной авиацией 24-й ВА (два истребительных корпуса). Для пилотов МиГ-15бис и МиГ-17 (после 1957 г. в ГСВГ появились МиГ-19 и Як-25) взаимодействие с Ил-28 было, по первому времени, в новинку – 132-я бад была первыми реактивными бомберами в ГСВГ. Однако учебных перехватов Ил-28 истребители не проводили:
«Основные наши цели были за Эльбой, в ФРГ, и главные из них – склады атомных боеприпасов НАТО на востоке Западной Германии. Кроме того, фронтовая бомбардировочная авиация готовилась к обеспечению действий наземных войск. Работа на морском театре в наши задачи не входила, хотя над морем мы в ознакомительных целях летали. Например, при проверке аэродромов ПВО – одиночный экипаж Ил-28 ночью на малой высоте уходил от побережья вглубь Балтики, а потом на той же высоте возвращался к береговой линии, проходя над аэродромами ПВО (например, в районе Ростока). При этом ПВО, по идее, должна была поднимать на перехват дежурные самолеты, но на практике этого никогда не делалось. Для учебных полетов на фоторазведку выбирали аэродромы «супостата» в районе Берлина (предпочтительнее всего, самый ближний – Темпельхоф), снимали качающейся установкой АКФ (с АФА-33), позволявшей за один проход заснять 3 маршрута, и перспективными АФА (с левого борта). На практическое бомбометание всегда летали на полигон Виттшток (северо-западнее Берлина). Бомбили с разных высот до 10000 метров, как правило, использовали бомбы П-50 (ночью П-50Т с трассером) и ФАБ-100. Реже применяли ОФАБ-250. Ежегодно осенью Ил-28 составом дивизии участвовали в крупных маневрах ГСВГ, при этом для практического бомбометания использовали полигон Кумерсдорф (35 км южнее Берлина)».
Так что, хотя летчики ГСВГ «держали палец на боевой кнопке», до стрельбы дело (и слава богу!) не доходило. Хотя всякого рода инциденты порой случались: «Натовцы нарушали демаркационную линию ФРГ ГДР (Росток – Стендаль) довольно часто. Летали и американцы, и всякого рода европейцы. На моей памяти самый известный случай произошел весной 1958 г. Северо-западнее Берлина повадился нарушать границу RF-86 ВВС какой-то из стран Бенилюкса. Летал в одиночку по одному и тому же маршруту. В конце концов, Москва дала добро на перехват нарушителя, и при его очередном пролете подняли целую эскадрилью МиГ-17. «Сейбра» перехватили над каким- то озером, взяли в «коробочку», а потом, обозначая ему путь пушечными трассами, завели на посадку 2*. Ребята из истребительного авиакорпуса потом рассказывали, что летчика сначала продержали сутки под арестом, потом Москва решила не раздувать инцидент и списать все на «потерю ориентировки». Пару дней летуна таскали по каким-то банкетам и от души поили водкой, после чего передали командованию НАТО. Через несколько дней вернули и самолет. Летчики из нашего полка даже ездили посмотреть на этот «Сейбр». Рассказывали потом, что RF-86 был набит фотоаппаратурой такого качества, что нам и не снилось».
Надо сказать, что и экипажи Ил-28 «грешили» по части нарушений границы: «ГДР – страна маленькая, и на Ил-28 там больно-то не разгонишься. Мы, когда заходили на посадку в Вернойхен, «задевали» территорию Польши. Что уж про остальное говорить ?! При полете вблизи границы, да еще при сильном восточном ветре – не успел оглянуться, как ты уже километров на 10 углубился в воздушное пространство ФРГ. В этом случае срочно разворачивались и на максимальной скорости «рвали когти», наблюдая в отдалении инверсионные следы стартующих на перехват натовских истребителей. Таких нарушений у нас в полку было минимум несколько, но о них, конечно, особо не трепались. Зачем искать приключений на свою задницу?»