Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ)

Двор из чёрного камня встретил своей необычайной пустотой и холодом, что лился из чёрных открытых коридоров с колоннами из прозрачного хрусталя, в которых застыли алые искры, всё больше и больше сверкающие с каждой секундой при темнеющем небе без единого облака, зато со вспыхивающими то тут, то там звёздами. Ворота позади с тихим треском и лязгом захлопнулись, заставив даже невольно обернуться и встретиться с застывшими тёмными наездниками на своих дожидавшихся приказах конях. Тут было даже слишком тихо, от чего каждый шорох эхом отдавался в ушах. Поэтому Мария не на шутку струсила, когда Безымянный король с тихим лязгом своих доспехов спрыгнул с вороного коня, бесстрастно взглянув ей в глаза и уже протянув белоснежную руку, как из тёмного проёма одного из коридоров раздались быстрые торопливые шаги, и на площадь ступила женщина. Она вряд ли была старше его самого, даже младше на пару лет, с настолько идеальными чертами лица, что не верилось в её реальность. Каждое её движение — лёгкое и величественное, как и подобает королеве, с губами цвета только что пущенной крови и чёрными, подобно смоли, волосами, на которых пристроилась диадема из белого жемчуга с чернильными, сверкающими странным зловещим цветом, каменьями. Глаза же, что приковывали к себе одним лишь взглядом, были цвета тёмного оникса, разбавленного водой, сочетавшиеся с тёмным украшением на её пурпурной одежде. Пожалуй, эта женщина казалась здесь единственным источником хоть какого-то цвета.

— Брат!.. — заметив Безымянного короля негромко воскликнула женщина, сделав шаг к нему и тут же обвив свои тонкие руки вокруг его шеи. — Тебя так долго не было…

Чувствуя, что бледнеет ещё сильнее, Мария поджала ободранные тонкие губы, как можно аккуратней спрыгнув с коня прямо на ледяной камень площади и заставив женщину перевести какой-то холодный бесстрастный взгляд на неё, тут же нахмурив свои изящные ровные брови и нехотя отступить назад.

— Кто эта девушка? — полным металла голосом потребовала ответа та, заставив Безымянного короля наконец-то отвести от неё взгляд и вновь устремить его на Марию, при этом приобняв свою сестру за тонкий изгиб талии.

— Эта Виктория Грардер… я говорил тебе о ней, разве нет? — незаметно сжав ледяные пальцы на её талии негромко поинтересовался мужчина, и его сестра тут же побледнела, поджав алые губы и молча кивнув, устремив взгляд на чёрный камень под ногами. На губах Безымянного короля мелькнуло нечто подобие прохладной усмешки, когда он вновь взглянул на доживавшуюся указаний девушку. — Ты должна переодеться… Медея проводит тебя. А после ты расскажешь всё, что помнишь из того, что когда-то увидела здесь. Всё, что помнишь, и лучше не утаивай.

Невольно отступив назад, девушка всё же затравленно кивнула, смотря на прямую спину уходящего в мрачный замок Безымянного короля, надеясь лишь на то, что весь этот ад скоро закончится. Что ей говорить? Откуда она знает, что тут происходило в то время, когда ещё маленькая Вика попала в этот книжный мир? А они все наверняка знают, и первыми же её ложь учуют. Может, в книги есть ответы? А если и их там не будет, то что тогда?..

— Идём за мной, — вырвал её из мыслей бесчувственный голос Медеи, обхватившей плечи длинными тонкими пальцами, словно дрожа от холода, но при этом сохраняя по истине королевское достоинство. — Прежде чем проводить тебя в покои я должна кое-что показать… на тот случай, если ты ещё не поняла, какую почесть оказал тебе мой король.

— Почесть? — даже переспросила та, стараясь не отставать от женщины и одновременно не наступать на длинный подол её пурпурного платья с чёрным сверкающим бисером по краям. — Кажется, у нас разные представления об этом слове.

Медея изогнула губы в бесстрастной улыбке, ступив во тьму коридора с железными чашами под потолком на толстых цепях, в которых то и дело, что виднелись слабые блики алого огня, с каждой минутой разгорающегося всё больше и больше в попытках развеять подступающую из бездны темноту.

Здесь было до жути пустынно и холодно, да так, что на старых картинах и поставленных вдоль стен доспехах Мария порой замечала отблески серебристого инея, рисующего странные узоры как на холсте, так и на чернильном металле. Это место намного отличалось от того леса, где она оказалась. Там жизнь была повсюду, и красок было в изобилии, а тут же они словно поблёкли от старости, даже сестра короля казалась лишь жалкой попыткой возродить их, не более. Вот он, мрачный чертог одного из королей этого сошедшего с книжных страниц мира, который не должен был оживать и убивать ради собственного существования. Сказка вдруг резко стала реальностью.