Мир Азриэля. Песнь ласточки (СИ)

Дракар нерешительно мотнул головой, тут же опустив её и издав какой-то странный, тяжёлый вздох, закрыв глаза веками и больше не раскрывая их, всё ещё чувствуя на своём теле невидимые путы от многочисленных корней, оставивших на черной шерсти глубокие впадины и царапины.

— И ты её потерял… — уже одними губами проговорил Виктор, сжав в руке поводья и на миг скривив губы. — Это самое ужасное, что только могло произойти… и зачем она только сунулась сюда? Лишь бы влезть в самое пекло… где ты её оставил? Всё равно я её должник.

Подобрав склянку с чёрной жидкостью, старые конверты и монеты, он сложил их в порванную сумку на седле, нащупав пальцами что-то острое и осторожно вытянув старый ржавый амулет шестиконечной звезды за чёрную потрёпанную бечёвку. Неровные края вспыхивали проглядывающим серебром, а ржавчина рыжими пятнами оставалась на пальцах, отлетая, стоило ему только коснуться этой рыжей корки, являя старый, потрескавшийся сапфир в золотистой оправе, чьи неровные блики упали на побледневшее лицо Виктора.

— Откуда… он у неё? — сжав пальцами впившуюся острыми краями в кожу звезду, почти что прошептал он, запрыгнув в седло и натянув поводья. Смиренно качнув головой, Дракар не спеша поплёлся вперёд, хромая задними копытами и почти что не ступая одним из них, от чего его движения казались рваными, резкими и хуже того — слабыми. Пересиливая боль, конь плёлся вперёд, стараясь не подходить к стенам и водя острыми ушами из стороны в сторону.

Не отводя взгляда от сапфира на медальоне, Виктор осторожно обмотал чёрную бечевку вокруг запястья, покрепче взяв в ладонь поводья, а другой, подкинув сверкнувший в тусклом белом свете топор, ловко поймал его в руке, разрезав слишком плотный туман и замечая, как стены по сторонам становятся всё чернее и чернее, без единой кости, лишь плющ еле заметно покачивался на них, блестя большими позолоченными листами, что-то тихо шептавшими на уши. Здесь воздух был плотнее и старше, словно в каком-то подвале, и пах цветами. Старыми, засохшими цветами в каком-то забродившем вине.

Дракар вдруг замер, сделав неуверенный шаг назад и встряхнув головой, спустив негромкое ржание, заставив Виктора тут же натянуть поводья, вглядевшись в белый просвет впереди с мелькающими золотом искрами.

— Давай, — не больно ударив пятками по бокам коня даже прикрикнул на него парень, хотя его голос потонул в тумане.

Вновь встряхнув головой и пригнув голову, тот всё же шагнул вперёд, ступив на короткую тёмную траву и проведя чёрными глазами по медленно покрывающимся мхом и травой старым развалинам. По сторонам, смотря в небо неровными обломками белого гранитного камня, высились потрескавшиеся колоны, одни из которых завалились на своих соседей, или вовсе перегородили путь прозрачной воде в обложенном серыми камнями канале, пропадающем в плотной стене из тёмного живого плюща.

— Ну вот тебе и Тёмный Рай, — смотря на чёрную дыру в центре таинственного сада, окружённую большими бутонами тускло светившихся в ночи золотом роз, прохладно усмехнулся Виктор, направив невольно вздрогнувшего коня в сторону колодца с виднеющимися в темноте большими плоскими ступенями.

Стараясь не задевать копытами росшие чуть ли не вплотную бутоны роз, выдыхая белый пар из чёрных дыр носа, Дракар с громким стуком шагнул на первую ступень, тут же вздрогнув и начав спускаться дальше. Тьма постепенно окружала их, являя ровные чёрные стены с порой попадавшимися впадинами, где вспыхивали старые металлические фонари с рыжими огоньками. Они озаряли пространство вокруг, вырисовывая ведущие чуть ли не в бездну тёмные неясные ступени, вереницей скользящие вдоль потрескавшихся стен, порой являя свисающие с потолка старые, покрытые толстым слоем пыли, черепа. При виде их Дракар невольно прижимал заострённые уши, мотая головой и спускаясь всё дальше, стараясь не обращать, как при каждом десятке шагов с тихим треском вспыхивают рыжие огни в старинных фонарях.

Сам Виктор же словно и не замечал ничего странного вокруг, лишь порой слыша какую-то далекую неясную мелодию и чувствуя, как то, что затаилось внизу, уже давным-давно поджидает их. Может, эта очередная иллюзия этого безумного места, а может и сам хозяин Тёмного Рая, так терпеливо ждущий всё никак не торопящихся гостей.