Мир без конца

Через пару секунд олдермен был уже внизу. В центре полыхало пламя. Непереносимый жар не выдержать больше нескольких мгновений. Дым душил. Мостник все еще не дышал, но у него заслезились глаза и все поплыло. Фитцджеральд вытер лицо рукавом и всмотрелся в задымленное помещение. Где же Тилли? Не видя пола, зодчий встал на колени, внизу дым был пожиже. Архитектор ползал на четвереньках, вглядываясь в углы, шаря руками там, где не мог разглядеть.

— Тилли! Тилли, где ты?

Дым забился ему в глотку, и мастер зашелся в кашле, из-за которого все равно не расслышал бы ответа. Больше медлить нельзя. Мерфин конвульсивно кашлял и с каждым вдохом задыхался все больше. Глаза слезились, он почти уже ничего не видел. В отчаянии подполз к пламени, и огонь опалил рукав. Если упасть и потерять сознание, гибель неминуема. И тут рука наткнулась на тело.

Нога человека, девушки. Олдермен подтащил ее к себе. Одежда на ней тлела. Зодчий почти не видел лица Тилли и не понял, в сознании ли бедняжка, но руки и ноги были связаны кожаными ремнями, двигаться она все равно не могла. Изо всех сил пытаясь унять кашель, Мерфин подхватил ее под мышки.

Едва он выпрямился, дым ослепил его. Вдруг Мостник забыл, где лестница. Отступая от пламени, Мерфин наткнулся на стену, чуть не уронив Тилли. Налево или направо? Двинулся налево и уперся в угол. Развернулся. Ему казалось, что он тонет. Силы уходили. Упал на колени, и это его спасло. Внизу справа, как небесное видение, зодчий различил каменную ступеньку.

Из последних сил волоча безжизненное тело, он дополз до лестницы, привалил к ней Тилли и поднялся на ноги. Поставил ногу на нижнюю ступеньку, подтянулся, поднялся на следующую. Беспрерывно кашляя, он заставлял себя двигаться вверх. Наконец ступени кончились. Мерфин зашатался, встал на колени, уронил тело и сам рухнул на пол трапезной. Кто-то склонился над ним. Олдермен пробормотал:

— Захлопните дверь, остановите огонь.

В следующее мгновение послышался стук деревянной двери. Кто-то подхватил его за плечи. Мастер на секунду открыл глаза и увидел перевернутое лицо Керис. Аббатиса тащила его по полу. Дым несколько развеялся, и Мерфин судорожно задышал. Он почувствовал, как его перетащили через порог, и вдохнул чистого ночного воздуха. Настоятельница положила его и вернулась в трапезную.

Зодчий хватал ртом воздух, кашлял, глубоко дышал, опять кашлял. Постепенно нормальное дыхание вернулось, глаза перестали слезиться. Он заметил брезживший рассвет, в предутренних сумерках увидел вокруг монахинь и сел. Керис и другие сестры вытащили Тилли из трапезной, положили рядом с Мерфином и склонились над ней. Мостник попытался заговорить, закашлялся, но все-таки сумел спросить:

— Как она?

— Ей вонзили нож в сердце. — Целительница заплакала. — Ты тащил ее уже мертвую.

72

Открыв глаза, мастер тут же вновь зажмурился от яркого света. По углу падения солнечных лучей он определил, что дело к полудню, и понял, что спал долго. Вспоминал события минувшей ночи как дурной сон, на какое-то мгновение понадеявшись, что ничего этого на самом деле не было. Но грудь при дыхании болела, а опаленное лицо горело. При мысли об убийстве Тилли и сестры Нелли, невинных юных женщин, ужас снова овладел им. Как это могло случиться?

Оказывается, его разбудила Керис — она как раз ставила на маленький столик возле кровати поднос. Монахиня стояла к нему спиной, но по согнутым плечам и посадке головы Мерфин понял, что она просто убита. Чего удивляться?

Мастер встал. Аббатиса пододвинула к столику два табурета, и они сели. Зодчий с нежностью всмотрелся в нее — вокруг глаз напряженные морщинки. Спала ли она? Левая щека испачкана сажей. Мерфин облизнул большой палец и мягко стер ее. Керис принесла свежий хлеб с маслом и кувшин сидра. Голодный Мостник набросился на еду. Возмущенная Керис есть не могла. С полным ртом Мерфин спросил:

— Как Томас?

— В госпитале. У него болит голова, но говорит связно, отвечает на вопросы, так что, судя по всему, мозг не поврежден.

— Слава Богу. Должно быть расследование.

— Я послала записку шерифу Ширинга.

— Наверняка все навесят на Тэма Невидимку.

— Невидимка умер.

Мерфин кивнул. Он было повеселел после завтрака, но теперь опять скис и, дожевав хлеб, отодвинул тарелку.

— Грабитель не хотел выдавать свое имя и солгал, не зная, что Тэм умер у меня в госпитале три месяца назад.

— И как ты думаешь, кто это?

— Кто-то, кого мы знаем. Иначе зачем маски?

— Возможно.

— Разбойники маски не носят.

Верно. Разбойники все равно вне закона — им плевать, узнают их или нет. Эти же грабители — совсем другое дело. Маски наводили на мысль, что узнанными боялись быть респектабельные граждане. Керис в холодной ярости продолжала рассуждать:

— Они убили Нелли, чтобы Джоана открыла сокровищницу, но убивать Тилли не было никакой необходимости: налетчики уже вошли в хранилище. Но почему-то ее все же убили. И не просто оставили в огне и дыму, а нанесли смертельный удар ножом. По какой-то причине эти люди хотели, чтобы она погибла наверняка.

— И что?

Аббатиса не ответила на этот вопрос.