Мир без лица. Книга 2

Разумеется, это оно, я же вижу! И пускай вода в нем не сияет аквамарином, потому что заходящее солнце преображает воду в кипящее на плите – да, да! - клубничное варенье, с розовой пенкой и ягодными бурунами, пускай не плавают по его поверхности пузом кверху туристы, но это оно, мировая солонка, окропленная иссякающе малым количеством влаги. Соль вытягивает жизнь из всего, что попадет в эту… воду, оставляя только оболочку, готовую рассыпаться в пыль, и хрупкие косточки. Вода-мумификатор. И ничего-то в ней не выживает, да и мы бы не выжили, кабы не наши фоморские таланты. Мулиартех деловито наполняет мешки чистой, пресной водой, пропуская мумифицирующую отраву сквозь пальцы. Потом деловито отряхивает белые кристаллы с ладоней.

- Ну вот, водой запаслись, можно искупаться и тут же переночевать.

Она права. Если двигаться дальше, ночь застанет нас в пустыне и люди окоченеют на тяжелом холодном песке, мгновенно утратившем дневной жар. А здесь вода и грязь еще долго будут теплы и нагреют нам дивную походную постель.

- Здоровье рожи всего дороже!!! – визжит Фрель и ласточкой рушится с обрыва в воду.

- Ненормальный! – орет Марк и вскакивает на ноги. – Там же камни под водой! Шею свернешь! А ну выныривай, псих поганый, выныривай!

- Там глубоко, он проверял, не бойся, - утешает Марка Гвиллион. – Этот парень вовсе не так глуп, как тебе кажется.

- Шли бы вы в воду, дедушка, - язвит Фрель, появляясь из-за камня у самых ног Марка. – Погрели бы старые кости, провели отшелушивание… А то вы уже чешуей покрылись от древности!

- Тьфу на тебя! – совершенно по-стариковски ворчит Марк. – Напугал до усрачки. Будешь так себя вести – буду тебя пороть по субботам. Авось поумнеешь.

Так. Похоже, нервный творец-провидец решил усыновить непутевого клоуна-трансвестита. То-то веселая семейка получится!

Марк осторожно идет по обросшим кристаллами валунам в воду, все глубже, медленно, с щемящей сердце осторожностью человека, каждую минуту ждущего предательства от собственного тела. Голова его скрывается под водой, неугомонный Фрель плещется где-то рядом, будто бронзовый дельфин… Я отворачиваюсь от воды и принимаюсь расшнуровывать ботинки. Сейчас я сниму эту кошмарную людскую обувь и тоже пойду купаться. Ну и что, что такая вода не принимает людей, выталкивает наверх… Фоморы способны жить и в Мертвом море. Жить и нырять. Вот только в Мертвом море они почему-то не синие, а зеленые, наши несчастные собратья…

Дикий, истошный вопль заставляет меня буквально выпрыгнуть из ботинок и свечой вонзиться в воду, на лету превращая ноги в хвост. Мы с Морком одновременно оказываемся там, где стоит по грудь в воде Фрель, придерживая руками тело, лежащее на волнах, точно на диване. Тело Марка. Его молодое истинное тело, почти исчезнувшее из нашей памяти. Вода подбрасывает его, точно мячик, и тело беспомощно бултыхается. А Фрель держит голову Марка над водой и орет без слов, точно мартовский кот.

- Живой он, живой, - сообщает Морк, дотронувшись до шеи провидца. – Просто без сознания. Сейчас в норму придет.

- А что… почему… как это… он… - икает от ужаса Фрель и тут же сам себя прерывает голосом Легбы. – Ну что, вот и пришли. С первым заложником нас. Барон, какие же мы с тобой дураки…

- Ага, - мрачно отзывается Каррефур. – Два старых идиота. Могли бы и понять, что это ловушка.

- Какая ловушка? О чем ты? – быстро спрашиваю я. Слова «заложник» и «ловушка» сами по себе уже многое дают, но я хочу знать, что происходит! Хочу знать ВСЁ, что происходит!

- Помба Жира забрала душу старика… тьфу, Марка, - скрипит Легба. – Всю целиком, вместе с демоном, одолевшим вашего друга. Поэтому тело и вернулось в прежнее состояние. Эта вода – ее вода. Мы на земле Синьоры Уия. Она открыла счет. В свою пользу.

Глава 5. Кладбище обманов

Йернвид, Йернвид, Железный лес. Как хорошо, что для достижения цели нам не надо бродить на своих двоих по топям-лесам-полям, ночуя где попало и питаясь простым, здоровым подножным кормом. Как хорошо, что все идет не по законам жанра. И в то же время что с нами станется за поворотом – неясно. И даже неясно, какие мы герои – положительные или отрицательные, черт нас дери.

Мы вроде как спасаем мир, разве нет? С другой стороны, может, его и спасать не стоит? Может, он весь заплесневел и слежался, точно стопка старых журналов, упиханных в угол антресоли? Ты вот подошла хоть к одному из своих творений, заглянула ему в глаза, спросила, каково ему здесь живется? Ты захотела узнать, почему созданный тобой мир предал тебя? Почему он принял в свое лоно и вырастил в своем чреве Бога Разочарования, Бога Безмолвия, Бога Отмщения, как некоторые звери растят в себе собственную смерть? Звери не понимают, что детки дозреют до каннибализма, с аппетитом сожрут мамочку и разбегутся, но природа-то знает, как она все устроила. Я и есть природа. Я должна быть умнее, я должна предвидеть последствия. А я не могу. Я – плохой демиург.