Впервые за два года черепаха не спала. Она сидела, сгорбившись над регистрационным журналом, и медленно пережевывала салат из огурцов и помидоров, роняя кусочки еды себе на колени. Старый черепах, больной артритом, не спеша, двигал верхней конечностью, уплетая за один присест тройную порцию ужина. Не став ждать, завершения трапезы, Агата, пока он чавкал, прошмыгнула на цыпочках мимо и заспешила на первый этаж, где хранились книги по истории.
Здесь должно быть что-то, подумала Агата, просматривая полки, над которыми кружили бабочки. Что-то из школьной истории, до чего Эвелин не смогла еще добраться. Но, когда она прочла названия на корешках, то у неё упало сердце:
Декан замела следы даже лучше, чем она думала. Агата скатилась на пол.
Агата, струхнув, что была услышана, подняла глаза, и увидела, как черепах смотрит прямо на неё. Агата не двинулась с места, зная, что он не мог видеть ее под накидкой — и все же его блестящие глаза, моргая тяжелыми веками, смотрели прямо на неё. Но сам черепах даже не шелохнулся. Все еще не отводя взгляда, черепах медленно протянула назад за панцирь свою короткую лапу. Он отодвинул его и пошарил внутри. Потом так же безмолвно, он достал единственную большую книгу и водрузил её на край стола. После он вернул панцирь на место и продолжил жевать, сосредоточившись на остатках обеда.
Агата изумленно уставилась на книгу в ореоле солнца, лучи которого пробились через окна второго этажа.
Снаружи послышался смех, который приближался вместе с шагами. Агата взметнулась наверх и понеслась к письменному столу. И только она схватила книгу и успела спрятать её под плащом, как в библиотеку вошли Арахне и Мона, которые были слишком увлечены сплетнями, чтобы обратить внимания на ветерок, всколыхнувший им волосы.
Скрытая змеиной шкурой, Агата бросилась вверх по лестнице башни ЧЕСТИ, вырвалась на крышу и захлопнула за собой матовую дверь. Не испугавших ледяных ветров, она пробралась через статуи Гвиневры, сделанные из зеленых кустов, с праздно гуляющими голубями, чтобы обнаружить пруд рядом с балконом, уединенного стеной с пурпурными шипами. Она присела на его берегу и вынула из-под плаща книгу.
Агата судорожно вздохнула и прижала старую книгу к груди
Она открыла толстую книгу и не увидела никакого текста, но на страницах был знакомый радужный ряд точек, с булавочную головку. Хоть профессор Сэдер был слепым и не мог писать, он «видел» все это и нашел способ, как рассказать об этом студентам. Агата пробежала пальцами по точкам и просмотрела трехмерные сцены, под аккомпанемент голоса Сэдера — все те же сцены декан Сэдер оставила и в переиздании, так что девочки не знали правда это или ложь.
Агата быстро перелистывала страницы, пока не нашла нужную:
— Глава 28: Знаменитые Провидицы, — прогремел теплый, глубокий голос профессора Сэдера.
На страницах в тумане появились три старика с бородами в пол. Все трое стояли, сцепив руки, в башне Школьного Директора. Агата сгорбилась, чтобы получше рассмотреть диораму, а голос Сэдера продолжал:
— Как нам известно из первой главы, о Трех Провидцах Бескрайнего Леса, что провидцев отличают следующие черты: они живут в двое больше обычных смертных; за предсказание о будущем они стареют на десять лет; и их тела могут принять духов с летальным исходом...
Агата провела пальцами, «листая» сцену за сценой, пока они не замерли на середине страницы, найдя новый ряд гладких точек, которые казались новее и блестящее остальных.
Снедаемая любопытством, она дотронулась до первой.
Перед Агатой тут же в обрамлении тумана предстало красивое мужское лицо — лицо и эти серебристо-серые волосы и светло-карие глаза, которые она не могла не узнать. У неё сжалось горло, когда она смотрела на своего старого профессора из Школы Добра в призрачно-голубой дымке. Агата сглотнула и заставила себя продолжить перебирать пальцами точки...
— Сэдеры — самая длинная и успешная семейная линия провидцев. Последний из умерших — это самый младший сын, Огуст. Он погиб в Сказке Софии и Агаты.