Мир без рака. История витамина В17

Действительно ли это — опасное количество? Едва ли. Есть случаи, когда люди съедают восемьдесят пять-сто ядер абрикоса каждый день без дурных последствий. Позвольте нам указать, однако, что это не рекомендованная дозировка. Так как, содержание нитрилоцидов в ядрах может изменяться как шесть к одному, мы можем представить себе, что восемьдесят пять ядер от одного дерева могут быть тем же самым, что более чем пятьсот ядер от другого дерева. Природа способна только на большие дела. Она не может предотвратить избыток того или другого. Поэтому мудрее всего следовать за простым правилом, что нельзя съесть за один раз больше семян, чем можно их съесть, если употреблять вместе с самими фруктами. Это — правило здравого смысла, прошедшее проверку на прочность, которому можно полностью доверять.

Нет ни одного химического вещества в природе, которое было бы более неправильно понято, чем цианид. За эти годы развилась форма невежества, граничащая с суеверием, уходящим во время первых дней науки, когда было обнаружено, что цианид несет в себе ядовитый потенциал. Это древнее недоразумение укоренилось до настоящего времени до такой степени, что для среднего человека слово «цианид» синонимично с ядом. В результате этого мы развили культурную антипатию к этому веществу, которая проявляется всякий раз, когда мы обнаруживаем его в нашей пище. Много усилий было предпринято, чтобы его устранить. Местные агентства здоровья просматривают полки наших бакалей, чтобы удостовериться, что его там нет, а федеральное управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов FDA даже издало законы, которые объявляют незаконным продажу любого вещества, содержащего больше чем четыре сотых части одного процента цианида! Если американцы находятся под такой «крышей», неудивительно, что они — жертвы скоротечного авитаминоза, известного как рак.

Много цианида содержится в естественных пищевых продуктах. А что же относительно лабораторных форм витамина B17, известных как амигдалин или лаэтрил? Ответ — здесь еще меньше причин для беспокойства. В течение более чем ста лет справочники по фармакологии описывали это вещество как нетоксичное. Почти после двух столетий использования его во всех частях мира, не сообщалось ни об одном случае, связанном со смертью или тяжелым заболеванием.

Амигдалин впервые был обнаружен в 1830 году немецким химиком Лейбигом. Согласно американскому иллюстрированному медицинскому словарю (Выпуск 1944) слово амигдалин значило «подобный миндалю» — и имелось ввиду, что материал, из которого был получен первый амигдалин, был семенем горького миндаля. В том или ином виде он использовался и изучался почти постоянно со времени своего открытия и, согласно доктору Берку, «Химически и фармакологически об амигдалине известно больше, чем о большинстве медикаментов нашего обихода.» Уже в 1834 г. он перечислялся в фармакопеях. Исследования его токсичности проводились на собаках уже в 1848 году. К 1907 г. он было перечислен в Merck Index. И в 1961 году это вещество появилось в китайско-корейских травяных фармакопеях Сан Чу Ли и Янг Чу Ли, где описывались его свойства, «уничтожающие рак».

Как и множество химических составов, амигдалин может существовать в нескольких различных кристаллических формах. Какую форму он примет, зависит от числа молекул воды, которые включены в процесс. Независимо от формы, однако, как только кристаллы расторгнуты, они образуют один и тот же амигдалин.

Тип кристалла лаэтрила, известного как амигдалин, полученный доктором Кребсом, уникален, потому что значительно лучше растворим, чем любая другая из его форм и, таким образом, может вводиться пациенту в намного большей концентрации при том же самом объеме введенной жидкости.

В Соединенных Штатах, коммерческий или «сладкий» миндаль не содержит никакого витамина В17. «Горький» миндаль, однако, очень богат этим веществом, даже более богат, чем ядра абрикоса. Но частично из-за американского предпочтения ароматам сладкого миндаля, и частично потому что FDA ограничил продажу горького миндаля, почти все деревья горького миндаля теперь уничтожены. Комментируя проблему возможной токсичности амигдалина, доктор Берк резюмировал ее решительным утверждением: