Мир без рака. История витамина В17

Вероятно, половине всех мышей давали амигдалин в этом тесте, потому что, после четырех недель, Сагиура был в состоянии увидеть, в каких клетках содержались экземпляры с меньшими опухолями. К тому же, они были более игривы. Его предположение не было в конечном счете подтверждено никем другим как вице-президент центра. Сагиура ликовал, рассказывая свои новости Ральфу Моссу. «В прошлую пятницу…», сказал он, «…доктор Сток сказал мне, что я правильно выбрал мышей – и контрольных, и экспериментальных, а это означает, что я не должен переписывать свой доклад о достигнутых результатах». Окончание теста показало, что мыши, принимавшие амигдалин, имели меньше опухолей, нежели мыши контрольные. Еще раз, Сагиура доказал все правильно.

Реакция управления Слоун-Кеттеринг была предсказуема. У них просто не было другого выбора – учитывая природу экономических сил, которые двигали ими – как снова пересмотреть этот тест, и перейти к другому. Доктор Сток сказал репортерам, что эксперимент должен быть приостановлен, потому что доктор Сагиура выяснил каких мышей лечили. «Мы потеряли аспект слепоты», сказал он. В интервью журналу «Science» он добавил, что эксперимент «развалился из-за неуклюжих инъекций».

Согласно сообщению чиновника Слоан-Кеттеринг относительно амигдалина, выпущенного задним числом, доктор Мартин утверждал, что он не держал всех «амигдалиновых» мышей в одних и тех же клетках, но смешал их вместе с контрольными мышами. Поэтому, Сагиура, возможно, не выбрал правильные клетки. Интересно. Это означает, что или доктор Сток лгал, когда заявил, что слепота не была соблюдена, или доктор Мартин лгал, когда он сказал, что мыши были перемешаны, или само это сообщение было ошибкой.

Наиболее вероятно, что сообщение было ошибкой. Авторы возможно перепутали эти обстоятельства со следующим рядом тестов (да, да, еще с одним), который, действительно, перемешал уже всех мышей. Это происходило также под наблюдением доктора Мартина, и принцип слепоты был соблюден для Сагиуры, но все это проводилось в самом Слоан-Кеттеринге, где все могло вестись с особым пристрастием. Сагиура предупредил, что смешивание мышей может стать очень опасным, поскольку нет никакого надежного способа застраховаться, что лабораторные техники сделают правильную идентификацию. Что произойдет, если контрольные мыши получат амигдалин вместо солевого заменителя? Его предостережения были проигнорированы, и эксперимент прошел. Все контролировал Мартин.

Вполне очевидно, что на сей раз амигдалин давали другим мышам. Данные показали, что у некоторых из мышей, получавших солевой заменитель, опухоли остановили свой рост на 40 %. Но это невозможно. Солевая вода никогда прежде в истории не останавливала рост опухоли. Но в этом тесте, внезапно, произошло чистое волшебство. А что же мыши, которых лечили амигдалин? Их опухоли остановили рост только на 27 %. Мыши, не принимавшие амигдалин, добились большего успеха, чем принимавшие.

Наконец, они получили результаты, которых они ждали. Доктор Сагиура рассвирепел, увидев как эта статистика тут же была опубликована. Он заявил:

«Здесь есть кое-что забавное. Маленькие опухоли прекратили рост на 40 % в контрольной группе, принимавшей соляной раствор, и только на 27 % в „амигдалиновой“ группе. Мы, занимавшиеся химиотерапией, знаем почему в ней используют солевые растворы – потому что они никак не действуют на рост опухоли. Теперь это случилось. Они должны теперь никогда не забывать, что большая остановка роста была у контрольной группы, чем у экспериментальной. Я не признаю все это.»

Но Сток не был заинтересован даже в наукообразии этих данных. Они поддерживали нужное им заключение и с них было достаточно. Его заключительное утверждение звучало коротко и по сути: «Следствия эксперимента более не подтверждают ранние положительные данные, полученные Сагиурой.» Конечно, нет. Весь эксперимент был подстроен.

Еще один раз, правда была принесена в жертву на алтарь денежной жадности. Книга была, наконец, закрыта. Больше не будет тестов.

Пять месяцев спустя, 15 июня 1977 года, в Слоан-Кеттеринге созвали пресс-конференцию, чтобы объявить заключения по испытаниям амигдалина. Все ключевые игроки находились в комнате: доктор Роберт Гуд (директор и президент института), доктор Льюис Томас (президент центра), доктор К. Честер Сток (вице-президент) доктор Дэниел Мартин (от Католического медицинского центра) и семь других, включая доктора Кейнматсу Сагиура, который был приглашен присутствовать, но не участвовать.