Мир богов. Книга 2 (СИ)

— Очень приятно, а я Ирина Боголюбова. Извините за любопытство, мистер Океан, не подскажете, что именно резануло вам слух? — спросила я, заедаемая неожиданно проснувшимся любопытством.

— Видите ли, в моё время краткость была не в почёте, и обычно на вопрос о самочувствии следовал подробнейший отчёт о здоровье, как самой особы, так и её ближайших родственников.

— Надо же! Не знала, что предки были настолько болтливы.

— О, не берите в голову! Это всё преданья старины глубокой. Я знаю, что вы, молодые, живёте уже совсем по другим законам, — сказал мистер Океан, испытующе глядя на меня.

Судя по молчанию, он оставил беседу мне на откуп, и я слегка подвисла, не зная, куда её направить, но затем решила не мудрствовать лукаво.

— В наше время считается неприличным грузить… О, простите! Отнимать время бесполезной болтовнёй. Особенно, когда интерес собеседника продиктован исключительно любезностью.

— Вот оно что! — мистер Океан вежливо улыбнулся. — Вы с Земли? — неожиданно спросил он.

— Да… — несколько замялась я; отчего-то мне не хотелось упоминать Фандору.

Мистер Океан свернул рукопись в рулончик и вложил её в деревянный футляр, после чего запечатал крышку синим сургучом и, поставив на нём оттиск своего кольца, взял бразды разговора в свои руки:

— Я слышал, что смертные на Земле теперь спешат везде и повсюду. Мой воспитанник говорит, что они изобрели самодвижущиеся машины, которые летают быстрее птиц, и лодки, которые могут передвигаться даже под водой. А по земле они ездят в самодельных жуках на колёсах, которые бегают быстрее лошадей. Самое удивительное, смертные построили такие машины, которые позволяют им перелетать с планеты на планету. Я не слишком этому верю, но, кто знает, а вдруг? Так что, мисс, будьте милостивы, не держите старика в неведении и поскорей опровергнете или подтвердите слова моего воспитанника. Скажите, это правда или нет?

— Это правда, — улыбнулась я, отметив при этом, что у старика сменился цвет глаз, из голубых они стали дымчато-серыми.

— Какие негодники! — мистер Океан с укоризненным видом покачал головой. — Если они будут продолжать в том же духе, то однажды превзойдут даже нас, богов. Да, Николс говорит, что вы отказались от своих богов и заменили их единым богом… — он надел очки и вопрошающе глянул на меня, — а кое-кто из смертных и вовсе считает, что жизнь возникла сама по себе, так сказать, путём естественного отбора.

— И это правда, — подтвердила я.

Я не чувствовала в старике угрозы, тем не менее разговор о богах почему-то меня настораживал. Не знаю почему, но было такое чувство, что он не поверил мне насчёт того, что я с Земли, и вдобавок знает, что я с Фандоры. Впрочем, это не удивительно, если он сам из богов.

— Вижу, я вас заболтал, юная леди, вместо того чтобы позаботиться о вас. Для начала давайте проверим состояние вашего здоровья.

Не успела я моргнуть глазом, как мистер Океан оказался рядом и, убрав хлам с ближайшего стула, сел рядом и взял меня за запястье.

— Судя по пульсу, ваше телесное здоровье в полном порядке, а вот душевное оставляет желать лучшего. К сожалению, душа смертного, даже временно разлучённая с телом, крайне неохотно возвращается к прежним обязанностям.

— Понятно, — сказала я, чтобы что-нибудь сказать.

Естественно, я ни черта не поняла, но спрашивать, думаю, бесполезно: есть вещи, которые доступны лишь уму богов. В своё время на Фандоре я обижалась, когда мистер Вейс игнорировал некоторые мои вопросы. Потом уже мистер Бон объяснил мне, что у богов восприятие мира куда богаче, чем у нас, простых смертных, — в отличие от нас, он для них не ограничивается тремя измерениями. Попробуйте объяснить двумерному человечку, который слыхом не слыхивал о третьем измерении, что такое шар и чем он отличается от окружности. Так что трудности богов при общении с нами, смертными, вполне понятны, но всё равно обидно…

Обидно, да? Я прислушалась к себе. Мне действительно обидно?.. Если бы! Мистер Океан прав, со мной что-то не так, и крепко.

Я старалась не обращать внимания, но с момента пробуждения единственно, что я действительно испытываю, это вселенское безразличие. Всё остальное наносное. Я говорю, улыбаюсь, но это всё притворство: мои чувства — лишь призраки былых чувств или их временные вспышки. В сердце выжженная пустыня; если честно, там нет ничего, даже любви к детям. Пора посмотреть правде в лицо — внутри я мертва.

Перед глазами пронеслись отрывки боя с Кецалькоатлем. Он меня убил, я это точно знаю. Моё сердце помнит холод его клинка. Пламя жизни угасло. Я умерла. Не удивительно, что я ничего не испытываю, ведь чувства — это удел живых.

Тогда встаёт вопрос, кто же я?

Глава 25

Мистер Бон как-то сказал, что душу можно поместить в искусственное тело, только это будет не человек, а голем — раб, послушный воле хозяина. Кусок плоти, равнодушный ко всему, совсем как я. Что воля, что неволя…

Выходит, я зомби? Ну да, живой мертвец! Я закуталась в одеяло, но меня по-прежнему трясло. К чувству безысходности добавился всепоглощающий страх, который сводил меня с ума.