Мир большой охоты

Однако мужики бились до конца. Гильзы валялись до самого дома. Исстреляно было до сотни, а может и больше патронов. Наличествовали и обглоданные разбросанные скелеты убитых зараженных. Зарешеченные окна первого этажа и мощная почти сейфовая дверь остались целы. Монстры прорвались только в сломанный угол дома.

— Кто–то тут славный бой дал, — сделала вывод Катерина.

— Отстреливались до последнего, — согласился я. — Нужно проверить мешки, — указал на нетронутые никем наросты.

Они высохли и остались единственным предметом, не считая обглоданных костей после убитых зараженных.

— Нужно, — согласилась подруга и тут же перевела тему. — Смотри, у них собака была, — Катя указала на пустой вольер с открытой дверью.

Хотя пустой ли он был? Мне показалось какое–то движение в будке.

— Похоже, там кто–то есть, — шепнул я подруге.

— Наверное, собака, — предположила она.

— Да ладно. Ее бы сожрали, — отнесся к этому скептически.

— А как же та вчерашняя собачонка?

— Думаю вчерашнюю сожрала свинья, — предположил я.

— А я думаю, что она убежала. Умница же собачка была. Только нас почему–то испугалась, — она вздохнула.

— Может и сбежала, но сейчас мы с тобой не ко времени разболтались. Надо посмотреть что там, — пошел к вольеру.

— Только не убей собачку, — попросила она у моей спины.

— Только если она не заражена, — буркнул я не сводя прицела автомата с входа в будку.

Только чудом я не нажал на спуск, когда житель будки выскочил из нее. На этом собака не остановилась и, рискуя нарваться на пулю еще сильнее, выскочила из вольера и отбежала в сторону. Это был нормальный доберман с черной шерстью с ржаво красными подпалинами. На холке и морде у зверя было много седины и отчего–то мне показалось, что это были не особенности окраса, а нормальная седина. У псины торчали наружу обтянутые кожей ребра. Он явно голодал и не один день.

— Кто говорил, что там собака? — радостно подскочила ко мне Катя.

— Собака и собака, — отмахнулся я. — Чуть не пристрелил дуру.

— Почему дуру? Вполне умная собака. Выскочила, что бы ее ни зажали в будке. Отскочила на безопасное расстояние и не лает, что бы ни привлечь внимание тварей, — заступилась за собаку Блонда.

— Эта умница выскочила из будки, та умница закладывала зигзаги, что бы в нее не попали. Не звери, а Циолковские только наукой пока не занялись, — вздохнул я.

— Может, возьмем ее? — у Катерины загорелись глаза.

— Да ты смотрю собачница, — покачал головой.

— Есть немного, — призналась она. — Так возьмем? Я думаю, она нам пригодится.

— Ты сначала приручи ее. Я смотрю, она не бежит к тебе, — кивнул на собаку стоящую в стороне и в любой момент готовую сорваться проч.

— И приручу, — с вызовом сказала девушка.

— Только сначала давай дом осмотрим. Ну его в баню. Выскочит еще кто, — показал на разрушенный угол.

— Не выскочит, — отмахнулась Катя. — Если бы тут кто–то был. Она бы в будке не сидела, а сбежала.

— Пусть так, но я не успокоюсь, пока сам все не посмотрю. Так что пошли, — поманил Блонду рукой.

— Никуда не уходи. Я тебя покормлю, — покачивая пальцем, наказала собаке подруга, и мы пошли осматривать дом.

Кроме костей, нескольких пятен давно засохшей крови и завязанного в узел ружья мы так ничего и не нашли. Успокоившись после осмотра дома, устроил наблюдательный пункт на верхнем этаже и решил, что все же стоит не искать другое место, а переночевать тут. Несмотря на пролом в заборе и сломанный угол дома третий этаж мог быть вполне безопасен. Особенно если учитывать что в селе достаточно пустынно. Кроме шустряка, которого еще сложно было отнести к бегунам, сожравшего пустыша и собаки из живых мы больше так никого и не увидели.

Из одного из окон приметил большой одноэтажный магазин с вывеской «Пятерочка» написанной красными буквами. Название незнакомое, но если судить по виду, так очень похоже на наши «Трудовик» или «Звезда». А раз похож, значит, и назначение у него должно быть похожее. Обязательно нужно его посетить. Может, что из одежды найдется. Ну а не найдётся, так консервы поднабрать. Они у нас с каждым приемом пищи не прибывают и нуждаются в пополнении. Я жру за двоих прежних Николаев и Блонда себя ничуть в еде не ограничивает.

С третьего этажа наблюдал, как Катерина сначала собирает содержимое мешков не нами убитых тварей, а потом налаживает контакт с собакой. Сначала она привлекала ее едой. Собака, в прошлой жизни видимо дрессированная, сначала отказывалась брать еду, но потом голод все же пересилил, и банка хорошей тушенки растопила лед в отношениях между дамами. Похоже, у Катерины был опыт в дрессуре или имелся природный талант к этому, потому что вскоре она не просто гладила собаку, а нацепила на ту найденный в вольере широкий ошейник с поводком и водила рядом со своей левой ногой. Собака исполняла ее тихие уверенные команды со счастливым взглядом, тихим поскуливанием и вилянием хвоста. Она словно обрела давно потерянную хозяйку.