Мир большой охоты

— Я не говорила, — она глянула на меня с некоторой виной. — Когда ты стал становиться таким, я вытащила тебя из бункера. Думала бросить, но потом увидела зараженных. Они были далеко и не видели меня, но в любой момент могли заметить. А во мне проснулась совесть. Я решила не бросать тебя. Нужно было быстро перенести тебя в бункер. Я напрягалась, как могла, и ты вдруг стал легче, хотя веса в тебе килограмм 100 на самом деле.

— Может даже больше. Раньше я весил 85 кило, — постарался сказать ровным и спокойным голосом.

— Интересные дела, но надеюсь, вы не будете выяснять отношения? — Генерал с любопытством склонил голову на бок.

— Не будем, — коротко ответил я, снова положив свою руку поверх руки Катерины. — Все в порядке, — сказал я ей.

— Прости меня за это, — шёпотом сказала она.

— Все в порядке, — повторил я.

Повисла тишина. Хозяин дома по очереди смерил нас взглядом.

— Еще в тебе, — он заговорил о Кате и смотрел на нее, — есть новый зреющий дар. Пока непонятно какой, но он совсем скоро откроется. Возможно денька через два или три, а возможно даже сегодня, — перевел взгляд на меня. — А вот в тебе второго дара не вижу. Все в один ушло. Жемчужина хорошо подняла твой дар в развитии, но не дала возможности открытия нового. Без приема жемчуга новый дар если и откроется, то через много лет. Может пять на то лет уйдет, а может и все десять. Такое я разглядеть хоть как–то точно не могу. Если захочешь ускорить появление второго дара, то придется принять немало жемчуга и под присмотром хорошего знахаря. Вроде меня.

Тут с кухни с уставленным тарелками и плошками большим подносом вошла молодая девушка с большим кровоподтеком под левым глазом. Свежий синяк был виден издалека и превращал глаз в узенькую едва заметную щелочку. Увидев такую картину, Блонда прикрыла рот ладошкой и тихо охнула. Девушка с фингалом ни на что не обращая внимания, поспешила молча накрыть на стол и также молча скрыться в другой половине дома пятистенка.

— Что с ней случилось? — спросила моя спутница у хозяина дома.

— Ничего страшного, — невинно улыбнулся тот. — Капризная баба не хотела слушаться, и пришлось поучить ее уму разуму, — он обвел рукой накрытый стол. — Давайте кушать.

— Я не стану здесь есть, — во всеуслышание и с явной язвительностью заявила Катерина.

— Чего так? — брови Генерала взлетели вверх.

— Я не стану есть в доме, где бьют женщин, — заявила она, доставая из–под стола готовый к бою Кедр.

Правильно расценила место действия. С длинным РПК тут быстро не развернешься. Пока будешь его хватать, приводить в боевую готовность да занимать позицию случится, может всякое. А Кедр мал, поворотист и достаточно тих для стрельбы в закрытом пространстве. Вот только с чего она начала это? Я понимаю, что женщин бить плохо, но зачем обострять ситуацию сейчас? Все это может плохо кончится.

— Катюша притормози мы тут чужие и не вправе учить хозяев, — попробовал сгладить ситуацию.

— Не хочу я тормозить. Мы уходим, — она посмотрела на меня. — Или я ухожу одна. Немедленно.

Я даже дар речи на секунду потерял и сидел, раскрыв рот.

— Парни! — гаркнул во все горло Генерал и вытащил из–под стола ПМ. — Дернитесь, стреляю, — сказал он, направляя ствол пистолета на меня.

В это же время, работая слаженно и вполне грамотно, в дом вбежали мужики. Двое встали по бокам от двери в комнату, направив на нас оружие, а третий, поднырнув под стволами их автоматов, пробежал в другой конец комнаты и занял позицию там.

— Это что такое? — спросил я, в принципе уже понимая, что ничего хорошего для нас не происходит.

— Ну не получилось по–тихому, так не получилось, — главный поднялся, нависая над столом. При этом дна его рука с оружием по–прежнему была направлена на меня. — Догадались, так догадались. Не хотите кушать, так не кушайте. Стволы на стол, вместе с руками иначе мы с парнями вас мигом нашпигуем свинцом, — он ухмылялся.

Получилось это так, точно какой–то злобный зверь скалился, а не человек улыбался. Даже если я начну улыбаться со своими клыками, подобного эффекта не получится.

Теперь стало совсем неважно, что двигало Катериной. Главное она помогла нам избежать тихого пленения. В еде наверняка что–то было и это что–то должно было нас усыпить. В голове сразу возникло соображение, что сдаваться, точно не стоит. Это однозначная смерть или может быть рабство что, наверное, хуже. Для советского человека воспитанного в духе свободы, равенства и братства, рабство однозначно еще худший вариант. Хотя из рабства можно попробовать сбежать. Но будет ли такая возможность? Улей это даже не Африка с ее полудикими племенами.

— Что с нами будет? — спросил медленно ложа на стол автомат.

— Блонда останется у нас. Нам в хозяйстве нужны бабы. Посидит в погребе и присмиреет. Ну, может, пару раз по роже получит, если этого мало будет, да станет жить как все. У тебя же оружие заберем с патронами и выкинем. Шмотки тоже все заберем вместе с мотоциклетной черепахой, — он усмехнулся, а я достал и медленно положил на стол свой пистолет Стечкина.

— А у вас тут генератор есть? — поинтересовался с серьезным лицом.