Среди управляющих Кавказом чиновников были лица, понимавшие несправедливость уничтожения кавказских обычаев и нарушение частных прав граждан Российской империи. В 1907 году И.И. Воронцов – Дашков в своём отчёте императору указывал на пагубные последствия уничтожения института традиционных частных собственников на Кавказе. Вот как наместник сформулировал своё мнение: «Право собственности на землю составляет краеугольный камень экономического развития населения, и нарушать его, хотя бы в интересах фиска, невозможно. Добросовестное продолжительное владение, по нашим законам, приравнивается к собственности на их земли, когда вперёд известно, что они не в состоянии это сделать, было бы недостойным русского правительства. В земельной политике нашей стало преобладать стремление образовывать, для обеспечения удовлетворения будущих нужд государства, возможно больший земельный казённый фонд, в общем, не оправдала возлагавшиеся на неё надежды и в то же время развращала сельское население, отучая его уважать право чужой собственности. Я говорю о необходимости предоставления прав собственности населению областей военно-народного управления. Для этого необходимо заменить выдаваемые ныне населению “отводные” записи на “владенные”»224
.Рассмотрим вкратце стратиграфию сельской общины чеченцев. Необходимо заметить, что община пореформенного периода значительно отличалась от той, которая существовала у чеченцев в дореформенный период. В неё входили только свободные члены, которые, однако, по своему социальному положению были неравноправны. Так были «тоь-ялла нах» – сильные люди, «юккьера нах» – средние люди и «лахара нах» – «низкие люди». Основную массу аульной общины составляло среднее сословие. В социальную прослойку в то время ещё входили и люди, которых называли «лай, леш» (раб, рабы), хотя они и не были рабами в полном смысле этого слова. Они являлись домашними работниками хозяина, ухаживающими за скотом, выполняющими полевые работы. Эта социальная прослойка создавалась веками из военнопленных или беглых225
.