Мир чеченцев. XIX век

Только в период с 1853 по 1859 год, в начавших тогда функционировать частных татарских типографиях, было издано 82300 экземпляров Корана, 169900 экземпляров его частей (хавтиак). Каждый успех, достигнутый Россией на пути развития науки, техники, культуры и просвещения сказывался в какой – то мере на её мусульманском населении: среди него появились обученные солдаты и офицеры, технически грамотные рабочие и специалисты, нарождалась гуманитарная интеллигенция, в основном образовавшаяся из среды мусульманского духовенства, развивалось школьное дело, книгопечатание, журналистика, подчас опережавшие аналогичные явления в остальном мусульманском мире⁶³⁶. На Северном Кавказе во второй половине XIX века приходилось быть по отношению к исламу особенно осмотрительными. К «нецивилизованным» средствам «отрицания» ислама власть старалась прибегать в редких случаях и только тогда, когда она вполне была уверена в своих силах и возможностях. Наместник на Кавказе (1862–1881 гг.) Михаил Николаевич Романов, во всеподданнейшем отчёте главнокомандующего за 1863–1869 гг., сожалел о том, что «как ни желательно, в интересах православия и русской власти, уменьшить, по возможности, преобладание в горском населении мусульманского элемента, но, с одной стороны свойственная той же власти веротерпимость, а с другой – опасение неблагоприятных для спокойствия края последствий побуждают ограничиваться одними паллиативными средствами». Эти паллиативные средства, по мнению наместника, должны заключаться в поддержании христианства в крае и противодействие мусульманству в тех случаях, когда оно ведёт свою пропаганду насильственно, с явно политическими целями⁶³⁷. Начальник Терской области, в своём всеподданнейшем отчёте за 1892 год показал некоторые моменты положительного влияния ислама на население вверенной ему территории. «Учение кунтистов, – писал он, как в нравственных своих основаниях, так отчасти и в сфере мистической не только не вредно для туземного населения, но в значительной мере оказывает на него, безусловно, полезное влияние, налагая на своих последователей обязательство – делать добрые дела и постоянно стремиться к общению с Богом…»⁶³⁸. Чеченская устная традиция сохранила слова Кунта-Хаджи, ещё в эпоху имамата Шамиля требовавшего прекратить войну, чтобы спасти народ от истребления. Так же устная традиция приписывает шейху Дени Арсанову следующие слова: «Как раньше для войны требовалась шашка, так сегодня нам нужны наука и знания»⁶³⁹. В 1904 году Терский областной комитет выступил с инициативой установить образовательный ценз для мусульманского духовенства⁶⁴⁰. В 1894 году МВД запретило преподавать в мусульманских школах иностранным подданным, а также пользоваться религиозными книгами заграничного издания⁶⁴¹. Министерство просвещения упорно пыталось распространить свой контроль на мусульманские конфессиональные школы, но в этом вопросе не встречало поддержки МВД, боявшегося усиления недовольства мусульман⁶⁴². С конца 30-х гг. XIX века, времени начала своей службы на Кавказе, и вплоть до последних месяцев своей жизни Д.А.Милютину приходилось неоднократно обращаться к оценке тех или иных сторон «мусульманства». Милютин, как рационально мыслящий прагматик, понимал, что лишь силой «подавлять религиозность» мусульман-горцев Кавказа нельзя, это занятие не даст никаких положительных для интересов империи результатов, и поэтому надо изыскивать более гибкие способы и обходные пути воздействия на местное «мусульманство». Первостепенное значение в «успокоении» кавказских мусульман, по словам Д.А. Милютина, могла сыграть организация Россией системы образования горцев «у себя самих» при участии лояльных по отношению к монархии Романовых исламских духовных лиц⁶⁴³.

Генерал А.П. Ермолов не был сильно религиозным человеком. У известного в те времена публициста Д.Б. Мертваго мы находим такую характеристику А.П. Ермолова: «… человека умного, хитрого и как слышно – безбожного.». В связи с этим любопытный факт дает исследователь Кавказа Д.Л. Ватейшвили: «Одним из первых изданий, Тифлисской корпусной типографии (учрежденной Ермоловым в 1819 году) была «Молитва на татарском и арабском языках». Книга была литографирована по приказу и дана Тифлисскому магометанскому духовенству для чтения в молитвенные дни, праздники и особенно в торжественные дни». В то же время, известны были случаи, когда по его приказу казнили мулл за измену и предательство⁶⁴⁴.