Мир человека в слове Древней Руси

Самое древнее из них — сестра, в переводе на современный язык «своя женщина». Корень слова *sue-/*swe- считают скорее знаком социального, чем родственного достоинства (Бенвенист, 1969, I, с. 212); он означает "наших кровей, свой". С тем же корнем, но в новом типе склонения появляется свькры, означающее буквально "своя кровь". Позже как собирательное возникло и слово свсть (буквально "свойство"); свесть-невестку знают на Руси еще и в XVII в. (Фенне, с. 25). Еще позже, но также очень давно, появились сватия — собирательное имя, обозначавшее родство через брак детей или ближайших родственников, и сватъ, обозначавшее сородича и друга, который имеет право свободно посетить своих родственников в месте их обитания. Собирательно слово сватия со временем стало именованием сватьи, позже — посаженой матери на свадьбе, а после XVII в., возможно, и посторонней для невесты и жениха женщины. Затем появились слова своякъ и свояченица; это еще один круг родственников — уже не по крови и не по свойству, родственников третьего колена — свойства по свойству. Позже всего появился термин свобода' — собирательное именование соплеменников; он обозначает людей своего рода, включая и друзей, и сябров, и свояков — совместно живущую группу родственников, т. е. всех своих.

Такой путь и выбор корня для именования каждого нового круга родичей весьма знаменателен. Заметим, что ранее всех возникли наименования по женской линии. Для них чрезвычайно важным было определить пределы «своих». Обозначаемые словами сестра, свекровь и свесть члены общества входили в род, пополняя мир «своих» через родство по женской линии. Мужские наименования родственников подстраивались под этот ряд; свекр, например, — только производное от свекровь слово, довольно позднее у славян.

Суффиксальные образования сватъ, своякъ, свобода — более поздние термины, они связаны уже не только с мужской линией родства, но (что важнее) и с некоторыми территориальными отношениями между людьми. На рубеже родового строя «своим» был не только родственник по крови или свойству, или родству, в круг «своих» попадает и тот, кто живет и трудится рядом. Может быть, просто потому, что родственные связи по крови постепенно охватывают уже всю небольшую общину. В русских деревнях еще в прошлом веке жили, например, целыми группами: тут Ивановы, а там Петровы. Но уже в договоре князя Олега с Византией 907 г. четко различаются «свои» и «малые ближики», в этом отражается нисходящая линия кровного родства и побочных родственников по свойству.

Слово шуринъ в известном смысле также относится к терминам родства, корень у этого слова тот же, что и у глагола ши-ти: шуринъ — тот, кто «пришит» к роду посредством брака своего родича. Такие слова, как жених и невеста, муж и жена, дева и вдова и другие, являются совсем новыми, потому что они относятся к самым поздним по происхождению именным основам на гласные *-о и *-a. С появлением этой группы слов стали возможны совмещения старых и новых обозначений одного и того же человека, вроде тех, что сохранила русская былина; «матерая вдова» (о матери Добрыни Никитича) — результат смешения двух представлений: о вдове и матери.

Столь же поздно возникли и обозначения родичей по поколениям. Ддъ "большой отец" и дядя — слова одного корня. Понятия о внуке и племяннике также долгое время воспринимались слитно, как нечто неразличимое в общих границах племени. Баба еще не имело значений "бабка" или "бабушка", оно обозначало пожилую, опытную в домашних делах женщину, одновременно и бабу-ягу, и повивальную бабку. Слова дядя в современном понимании также нет до конца XIV в. Вместо общего и неопределенного по смыслу слова дядя (дядей могли назвать и постороннего мужчину) четко различаются дядя по отцу (это стрый, древнерусская форма также строй) и дядя по матери (это уй, древнерусская форма также вуй). Тетки же по отцу или по матери специальными словами не назывались, и только позже, в историческое время, в соответствии с названиями дядей появляются производные их имена; стрыя и уйка; это уже следы патриархата: мужской род захватил права наследования и отстранил женщину от семейной власти. Тетя — вообще случайное слово детской речи; лишь иногда проникали такие слова на Русь в переводных текстах, отражая другую систему родства. В переводе «Книг законных» XII в. дядя на месте th'eios "дядя" и тетка на месте th'eia "тетя".

Так постепенно с усложнением структуры семьи столь же неуклонно развивались отражавшие эту структуру понятия; постепенно эти понятия облекались в слова-термины.