Мир детей

Хоть Серега и отменил занятия, я все выходные провел с пользой – штудировал и упорядочивал свои записи. Кое-что подправлял, дописывал. Увесистая получилась кипа листочков. Болезнь больше меня не беспокоила, да и мысли об Асе куда-то улетучились. Вот так надо забивать!

В понедельник поднялся, как огурчик. Окатил себя водой, просмотрел свою рукопись и, насвистывая, пошел на работу. Серега догнал меня на пол пути.

– Э, дружбан! Что это ты как метеор сегодня?

– Не метеор, а Юпитер! Самочувствие отличное! Настроение отличное! Готов к труду и обороне. Серега, не знаю, что там было у тебя в чашке, но – спасибо.

– Да не за что. Сбор как сбор. Я думаю, возможно, плацебо сработало.

– Вот его в следующий раз и заваривай!

– Хорошо, – засмеялся Сергей.

Однако на станции дела обстояли совсем не радужные. Едва мы зашли на мол, на глаза попались наши коллеги, сидящие на лавочке. За версту видно мрачные и унылые лица.

– Что случилось? – спросил, подойдя к ним, Сергей.

– Не слышал? Закрывают нас, – ответил Сивый и швырнул в сторону бычок.

– Как, закрывают?

– А так. Все. Адью!

– Где Гард?

– Внутри, где же еще? Рвет и мечет.

– Икру мечет, – перефразировал его Леник, но никто не засмеялся.

Внутри царил беспорядок. Перевернутые столы, разбросанные по всему полу бумаги, опрокинутые стулья. Гена встретил нас у входа. Гардея я заприметил не сразу. Он стоял на коленях, сгорбившись у покосившегося бюро. Выгребал бумаги, быстро просматривал, и кидал в кучу перед собой. Его широкие плечи судорожно подрагивали. Тяжело видеть сильного человека, у которого вырвали почву из-под ног.

– Гребанные чинодралы… Гопота в креслах… – бормотал он.

– Не переживай, Викторович. Все наладится, найдем мы тебе место, – пробовал утешить его Гентос.

– Я работал, несмотря ни на что, – зычным голосом продолжал Гардей, не замечая ни Гену, ни нас. – Иногда даже в убыток себе. Платил сумасшедшие налоги… Все эти поборы… Посевная, уборочная. Дай, дай… Дай! Но платил. Зачем было забирать у меня мои деляночки?.. Мои делянки!

Он повернулся к нам. Рукой закрыл глаза на красном, мокром от пота или слез лице. Огромная пятерня сдвинула очки в сторону.

– Взамен нам дают другие, – сказал Гена. Наконец, Гардей обратил на него внимание. Он посмотрел на Гентоса как на полоумного, и сказал:

– То дерьмо, которое и даром никому не нужно? Эти имеешь ввиду? Нет, спасибо.

– Что будешь делать, Викторович? – спросил Сергей.

– Отдам базу по себестоимости своему знакомому. Все разом. Пусть закрывает, или крутится, как хочет, – Гардей начал приходить в себя.

– Так у нас леса готового вагон и маленькая тележка. Зачем столько денег терять? Продайте его по нормальной цене.

– Это все время. Не хочу его терять. Время – деньги. Мне еще нужно успеть до зимы закрепиться на новом месте. Нет уж. Пусть новый владелец хвосты подчищает.

– Куда думаешь рвануть, Викторович? – спросил Гена.

– Туда, где много леса. У жены есть выход на Канаду. Попробует там. А я двину на Россию. Там леса много. Гораздо больше, чем желающих приложить руки. И налоги божеские – всего тринадцать процентов! Попробуем. Где лучше, там и останемся. Ладно, айда во двор. Сразу всем объявлю.

Он взял сумку, и направился во двор. Мы вышли следом за ним.

– Итак, – обратился он к собравшимся. – Все, наверное, уже в курсе, что мы закрываемся. Так что сегодня ваш последний рабочий день у меня. Завтра здесь уже будет новый хозяин. Кто желает, можете обратиться к нему по поводу работы. Я думаю, не откажет. На сегодня можете быть свободны. Сделайте себе выходной. Вот здесь ваша зарплата, и еще кое-что в придачу, в благодарность за службу.

Он достал из сумки подписанные конверты, и принялся кидать нам в руки.

– Мама-миа, – протянул Леник, заглянув в свой. – Вот это благодарствую! Дай бог вам, Юрий Викторович, здоровья. Кстати, а обед сегодня будет?

– Да вроде должен быть еще, – ответил Гард.

– Ну, тогда я, пожалуй, здесь еще малость потусуюсь.

Сергей сунул свой конверт в карман, не заглядывая внутрь. Я сделал так же.

Несмотря на то, что Гардей отпустил нас, никто не собирался уходить. Оно и понятно. За все время мы стали единой семьей, и сегодня наш последний день вместе. Завтра кто-то придет на мол, кто-то нет. Только сейчас я понял, насколько дороги мне стали каждый из них. Мы сидели в вагончике тесным кругом и болтали без умолку. Такого веселья и панибратства не было ни разу за все время работы у Гарда.

Пронзительный гудок известил нас, что обед прибыл по расписанию. Против обыкновения, Леник не ринулся сломя голову наружу. Задумчиво глядя на нас, он предложил:

– Мужики, а давайте вечером соберемся у костра.

– И без бухла, – дополнил кто-то.

– Согласен. Один вечер я потерплю.

– А чего ждать, – сказал Сергей. – Давайте уж сразу, после обеда.

– Идет.

– Заметано.