Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)

Итак, мы с легатом и со спецпредставителем его величества подписали все нужные бумаги, а именно, что в городе ……(пропущено место под название) со второго числа месяца Августа 1382 года после Основания (все цифры римские, пишу арабикой для удобства) организуется королевская таможня. Представительство, передача полномочий, права, обязанности, все дела. Подписи и печати. Вот теперь и только теперь порт официально существует, и будет официально платить в казну что положено. На данный момент тут присутствовал таможенник из Аквилеи (ибо ну а как иначе грузы через всё королевство отправлять?) И платили мы (пусть и номинально, но платили же по бумагам) в казну через Аквилею. Что усложняет взаимозачёт. После тут же подписали пергаменты по десантуре, вызвав гром оваций, крика и поддерживающего ора со стороны будущих «обдуваемых всеми ветрами» воинов. И только после объявили о народном гулянии.

— Граф не пригласит сеньориту в местную таверну? — успокоившись и не показывая больше своё «фи» прямо спросила принцесса. Тут нет нашего кодекса свиданий, и девушке не зазорно намекнуть.

— Граф готов пригласить сеньориту куда угодно, — расплылся я в улыбке, — но, к сожалению, на несколько дней пути вокруг местная таверна — единственное место, куда в принципе можно сходить. Но, наверняка, это не надолго. — Протянул ей локоть.

— Пойду, займусь делами, — картинно тяжко вздохнул Аларих, глядя на нас сквозь весёлый прищур. — Ваше сиятельство, не забывайте о государственных интересах, и вам воздастся, — повторил он свою прошлую мысль, видимо, предупреждая, чтобы не лишал Катрин девственности раньше времени.

— Я — больший государственник на три окрестные провинции, чем кто бы то ни было! — криво улыбнулся ему в ответ. «Сам справлюсь».

— Замечательно, — заскрежетал зубами он, всё поняв.

Толледо свалил. Да и ничего он не может сделать на своём уровне. Остальные окружающие также ретировались подальше, двинувшись кто отдыхать (вино киснет!), кто доделать перед этим последние дела.

Итак, мы шли по грязному посёлку. Грязному в прямом смысле слова — вокруг стройплощадка, брёвна, доски, мешки с «цементом» — даже не знаю, что в них. Кучи песка, кучи земли и камней то там то тут. Земля местами не до конца высохла, и иногда приходилось обходить откровенную грязь. Даже идя по сухому грунту, Катрин постоянно поддерживала платье, чтобы не испачкать, и не всегда это получалось. Но, чай, не на приёму во дворце, тут на это (запачканное платье) смотрели с пониманием. Со стороны наша парочка, идущая по промзоне в шикарных нарядах выглядела, наверное, комично, но нам смеяться не хотелось.

— Если у тебя есть претензии — скажи сразу, не устраивай концертов, — попросил я, настраиваясь на тяжёлые переговоры с серьёзным противником.

— Все вы мужики такие! Сразу вам всё скажи! — огрызнулась она, но на автомате. «Я стерва, ты должен меня бояться и ублажать». — Нет, чтоб самому подумать и извиниться?

— Мне не за что извиняться, — спокойно заметил я. — А если ты о политике и глобальном противостоянии в местной клоаке — то тут ещё нужно уточнить, кто перед кем извиняться должен.

Один-один, под первым выпадом не прогнулся, дальше будет легче.

— То есть тебе не понадобились три сотни отличных копий на фронтире? — нашлась со следующим аргументом она. Яд её голоса можно было ложкой черпать.

— Копий, убивающих моих воинов и таможенников, а после вырезающих моих людей селениями? — парировал я и усмехнулся. — Нет, такие не нужны. И за подгон с подставой — низкое «спасибо»; вот нечем было заняться, кроме как вашу саранчу гонять.

— Что такое саранча? — нахмурила она брови.

Объяснил.

— Ты просто идиот, Рикардо! — Тяжёлый вздох. — Такой идиот, каких поискать.

— Я не претендую на Феррейрос, — медленно покачал я головой, стараясь не сорваться на эмоции. — Но они накосячили, и не захотели извиняться сами. Я был согласен на извинения и компенсации. Об этом есть подписанные ими пергаменты, позже покажу. И любая помощь им с его стороны — поддержка разбойных требований в мой адрес. Король хотел моей смерти, а теперь желает моего разорения и унижения от купчишек? — Сделал паузу, и грозно выплюнул. — Это последний раз, когда я оставляю такой «подгон» без ответа. Если Карлос хочет поссориться — мы поссоримся. И найду, чем ответить. Поверь, он пожалеет… Вы все пожалеете, что связались со мной!