Мир – для российского театра, российский театр – для всего мира

Позже мы поняли, что пожар, который довелось увидеть, помог нам понять, что чувствовала поэтесса в то далекое лето 1937 года.

В тот год в лесах, в поселках и даже на пляжах тоже случился невиданный пожар. Люди задыхались от дыма, выли сирены, было страшно. Марина даже собрала на всякий случай все самое ценное: иконы, тетради, деньги.

Сейчас Лакано это популярный курортный городок, куда с большим удовольствием приезжают со всей Франции насладиться солнцем на обширном пляже. А в далеком 1937 году это было довольно безлюдное местечко: песок, дюны да сосновый лес. Очень удобно для пешеходных прогулок и общения с океанскими волнами, впечатляющими, но, как окажется позже, весьма коварными.

Приехав в Лакано, мы попытались найти дом, где жила Марина Цветаева в то лето. Однако это оказалось не так просто: в местном турбюро нам ничем не помогли. Но мы все же этот дом нашли по адресу: 35, улица Дэ Фрэр-Эстрад.

На вилле были комната, кухня и терраса. С тех времен он претерпел некоторые изменения, расширился в размерах, но название осталось прежним – Coupderoulis. Каково же было изумление нынешних французских хозяев этого дома, когда они узнали, что в их доме раньше жила великая русская поэтесса. Но о ней они слышали впервые в жизни.

Что же означало название этого дома в реальной жизни поэтессы?

Действительно, водоворот событий начинает сильно раскачивать «лодку жизни» Марины Цветаевой и судьба ее дает неожиданный крен.

В Лакано она проводит два очень неспокойных, тревожных месяца. Сюда, скрываясь от полиции в поисках алиби, должен был приехать Сергей Эфрон, ее супруг.

В своих письмах Цветаева пишет, что Лакано Осеан оказался не лучшим местом для отдыха. Океанское течение было так сильно, что трудно было плавать, и однажды Ирина и Георгий едва не утонули. К тому же именно в это лето вокруг случился невиданный пожар, о котором мы говорили выше.

Но, несмотря на все волнения, Марина продолжает работать и творить под высоким звездным небом Атлантики.

Здесь от своей дочери Марина Цветаева получает из Москвы письмо, из которого узнает о смерти своей знакомой актрисы Софьи Голлидей. Как оказалось, прошло уже три года. Это известие дает толчок к написанию «Повести о Сонечке», где Цветаева рассказывает о московском периоде своей жизни и знакомстве с романтической молодежью театральной студии: Евгением Вахтанговым, Юрием и Верой Завадскими, Павлом Антокольским и Соней Голлидей. Как писала М. Цветаева: «По существу же действующих лиц в моей повести не было. Была любовь. Она и действовала – лицами». Работа над повестью словно возвращает ее во времена молодости, в ту далекую весну 1919 года голодной Москвы.

Но вернувшись в сентябре 1937 года в свою квартиру в парижском пригороде Ванв, Марина даже не могла представить, как круто изменится ее судьба, жизнь даст «неожиданный крен».

Мы знаем, как трагично сложилась судьба семьи великой поэтессы: отъезд в СССР ее мужа и его расстрел, арест дочери и сестры, одиночество, нищета и безысходность.

Трагичная, но все же какая красивая судьба!

Под шум океанского прибоя нам вспомнились знаменитые цветаевские строки:

Кто создан из камня,
Кто создан из глины,
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена,
Мне имя Марина.
Я бренная пена морская.
Кто создан из глины,
Кто создан из плоти,
Тем гроб и надгробные плиты…
В купели морской крещена
И в полете своем —
непрестанно разбита.

Грустные и красивые стихи поэтессы, которая любила и была любима, кружилась в вихре человеческих страстей и потом была выброшена за борт лодки жизни водоворотом событий той эпохи.

Вот так маленькое путешествие стало для нас открытием интересной страницы жизни в судьбе нашей великой соотечественницы Марины Цветаевой.

Сегодня Марину Цветаеву, как и других великих русских, знают и любят во Франции, открывают мемориалы и памятные доски в память об их огромном вкладе в мировую культуру.

Разные судьбы Елена Градескова (Молдова)

Бэби

Она родилась в холодном марте 1919 года в Санкт Петербурге, в самый разгар гражданской войны. Ирина Баронова, чье имя потом золотыми буквами впишут в историю мирового балета, была дочерью офицера, присягнувшего на верность Колчаку.

Дедушку Ирины, тоже царского офицера, расстреляли большевики, и мать, с грудным ребенком на руках, поняла, что из города на Неве придется спасаться бегством. Она нашла спасение в Одессе, где служил в ту пору ее муж, но вскоре и там стало небезопасно, и семья приняла решение переправиться через Днестр, чтобы осесть в Румынии.

В Бухаресте папа Ирочки, едва освоив язык, пошел работать простым рабочим на завод. А мать, урывая из семейного бюджета скудные крохи, отдала девочку учиться балету к бывшей балерине, такой же эмигрантке из России, как и они сами.