Мир другой – законы те же

— А зачем рвать жилы? Воины наследника защищали переправу и не наша вина, что жители поверили жрецам. К тому же мы спасли многих женщин и мужчин, а то, что девицы остались в плену, мы не виноваты. Я не всесильный, чтобы в одиночку уничтожить десять тысяч нормандцев. Главное мы показали, что их можно бить, а дальше пусть люди сами решают, прогнуться под завоевателей или отстаивать свободу. Нам пора покинуть барбакан, а напоследок устроим им горячий приём. Надо сохранить Вилли и Стюарта любой ценой. Задача ясна? Выполнять!

— А зачем спасать безродного юнца? — спросил Дик и после этого вопроса он сразу перестал нравиться Жоре, который понял, что гвардеец и его сводный брат Бернард Харди одного поля ягоды — надменные поганцы с идеей превосходства аристократов над остальными людьми.

— Затем, что ни ты, ни пираты не знают, кто под чьей личиной скрывается. Упустишь парня в одежде оруженосца, а окажется, что это наследник, — сказал Жора и добавил: — Поэтому охранять надо обоих. Вопросы есть? Вопросов нет! Всё, идите, готовьтесь к отступлению, а я встречу гостей.

Жора наслаждался битвой, ведь теперь, когда не надо переживать за Корда, Вилли или Стюарта, он мог с головой окунуться в сражение с врагами. Посылая стрелы в прорези между досками щитов, он радовался как ребёнок, когда удавалось убить очередного нормандца. Но вскоре колчан опустел, и Жора дал команду оставить позиции. Его удивляло то, что во время штурма в него не попал ни один арбалетчик, в то время как многие соратники получили ранения или погибли от летящих болтов. И вроде бы он не использовал магию для защиты, но всё равно нормандские стрелки никак не могли поразить такую крупную мишень.

Вскоре захватчики сумели добраться до ворот и при помощи обычного бревна пробили в створках брешь. К сожалению, бочка с шипами развалилась в первый же день, поэтому угостить ворвавшихся в коридор башни нечем. Но Жора дал команду подтащить «дикобразов» к решётке и произвести залп через прутья. Дюжина нормандцев свалились как подкошенные, а после выстрела второй аркбаллисты, на землю упало более двадцати человек.

Однако захватчики не унимались и рвались дальше. Кто-то сумел выломать узкую дверь, ведущую из коридора на верхние этажи башни, и добрался до подъёмного механизма. Решётка начала постепенно подниматься, но гвардейцы успели зарядить «дикобраза» и снова более тридцати человек погибли от острых болтов. Чтобы не оставлять нормандцам аркбаллисту, Жора специально сохранил два кувшины с горючей смесью. Как только захватчики прорвались во внутренний двор, он устроил поджог и приказал отступить во вторую башню.

Настал черёд ближнего боя и Жора встал в центре коридора, чтобы дать возможность остальным гвардейцам отступить на мост. Он стоял на одном месте и колол подходивших противников. Умелых воинов оказалось мало, поэтому они гибли десятками, так как передних подталкивали задние ряды и те накалывались на клинок. Вскоре перед ним образовалась куча тел, которая мешала дальнейшему продвижению нормандцев. Осознав, что получил несколько резаных ран на ногах, Жора грубо выругался, помянув недобрым словом лорда Вольф, у которого остались кольчужные шоссы. Пришлось планомерно отступать из крепости на мост. Там ситуация кардинально изменилась, потому что расстояние между перилами составляло более десяти метров и теперь нормандцы могли зайти ему за спину. Осознав, что дело принимает дурной оборот, Жора принялся метаться, словно белка от одной стороны к другой, но всё равно не смог перебить всех врагов. Тогда он применил тактическое отступление, именуемое в простонародье — бегство.

А большая часть выживших гвардейцев успела добраться до северного берега, но, как и предсказывал Жора, городские ворота оказались закрыты. Корд и немой вместе с оставшимися защитниками барбакана спрыгивали с предпоследнего пролёта моста и попадали на карбас, который там стоял. Жора опасался, что купец Корс воспользуется моментом и нападёт, но его дракар унесло течением вниз по реке, и он, замерев на корме, внимательно вглядывался в действия тана Жоржа.