Мир дворцам

Парк имени Горького!.. Любимое место прогулок нескольких поколений горожан! Давным–давно история парка начиналась с Загородного бульвара, а было это, между прочим, в одна тысяча восемьсот четвёртом году… С тех пор много воды утекло, и много известных личностей посетило это замечательное место. Был здесь и Александр Первый,и тёзка императора, учёный Александр Гумбольдт, и Антoн Павлович Чехов. Правда, Когда Антон Павлович собирался приехать в Пермь, вышла ошибочка,и в газетах объявили о приезде… Максима Горького (сиречь Алексея Максимовича Пешкова)… Α потом парк менял своё название, был он и Загородным садом, и Красным садом. А Парком Горького официально стал в начале тридцатых годов. Но как бы сад не назывался, пермяки его любили.

   В детстве Марина бывала здесь регулярно, и с тех пор, естественно, парк несколько изменился – приобрёл новые аттракционы, пережил демонтаж и установку колеса обозрения, расстался с рядами безобразных железных ларьков времён девянoстых,и даже обзавёлся модным 3D–океанариумом, от которого малышня, а порой и их родители были в восторге. Но всё–таки парк оставался тем местом, в которое неизбежно тянуло почти каждого жителя Перми, будь то ребёнок или взрослый. Марина не была исключением.

   У Даши разбегались глаза. Куда җе сначала–то?! К лошадкам? На паровозик? На колесо обозрения? Или пойдём к аркадам?.. Только не туда, где надо сбивать игрушечных крыс, они хоть и игрушечные, но жалко.

   Победили лошадки. По причине утреннего времени посетителей пришло не так много,и очереди на катание пока не было. После возвращения из Лангато Марину тянуло к лошадям, как магнитом,и по мере возможностей и при наличии свободного времени она старалась уделять время верховой езде. До беременности вообще проводила на ипподроме, в конном клубе, по два – три вечера на неделе. Брала уроки, ломала то руку, то ребро… Лошади удивляли и завораживали. Чего так боялась раньше, непонятно. А сейчас вот удавалось выкроить разок – другой в месяц, чтобы покататься, чтобы не терять форму. Увы, ипподром Перми, существующий с тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, уже перестал функционировать . Благо, есть конно–спортивные клубы... И кстати, о форме… На завтра записалась, потом на вечер среды… Как бы всё успеть…

   – Поня! – Запищала Даша, с восторгом показывая маме на приземистую пегую лошадку с пушистым хвостом и гривой, заплётенной в десяток косичек с бантиками.

   – Пони, Зайчонок, надо говорить «пони». – Ласково поправила мама. - Поедешь?

   – Ага!

   Пони для дочки, гнедая красавица–лошадь для мамы. Даша держится уверенно, потому что совсем не боится, Даша не перестаёт восхищаться своей стройной и самой красивой в мире мамой. Она видела, как быстро может мама лететь вскачь, как может верхом брать препятствия. Какая мама смелая!.. Жаль, что папа не видит. Мысль о папе набегает, как короткое тёмное облачко – тень разочарования и обиды, и тут же сменяется другим облачком, более тёмным – мыслью о незнакомой рыжей тёте на чёрном коне. Конь на земле, кровь из ушей… Тётя на земле, кровь на лице,тётя кричит…

   Увидев внезапно помертвевшее, бледное лицо девочки, Марина ловким прыжком слетает на брусчатку. Да, теперь она делает это так же ловко и красиво, как принц Мариен некогда…

   – Что такое, малышка? Укачало?

   И совсем не укачалo, но Даша уже прекрасно понимает, что маму не обрадует воспоминание о рыжей тёте,и хитрит. Дети учатся хитрить так быстро, что нам, взрослым, порой не удаётся не то что контролировать, нo даже заметить этот процесс. Бывает, что дети хитрят из любви к нам, видя наше беспокойство и заботу, что трогает до глубины души. Главное, чтобы маленькие хитрости со временем не перешли в ложь…

   Даша схитрила. Своим недетским, сверхъестественным чутьём она интуитивно прочувствовала, что проживание у деда, отдельно от мамы, как–то связано с неприятными снами. И с момента переезда к дедушке сны не беспокоили. «Немножко укачало…». Наивно спросила, не лечится ли укачивание мороженым,и хитрость удалась. Да и весь день удался тоже – без дождя, без тревог, без тяжких воспоминаний и чувства вины. Полный радости день для двоих.

***

В воскресенье Скворцова занималась с дочкой не менее важными вещами – чтение, немного рисования, изготовление «дoмашнего задания» для кружка лепки. Вечером пришёл черёд верховой езды (н–да, а отвыкла, что тут скажешь). Понедельник же накрыл суетой, как всегда. Начались трудовые будни с Димы Джураева, который ворвался к руководству задолго до планёрки:

   – А! Кабинетному мастеру клинка привет! Начальство гневается али как нынче?..

   – Джураев! Твоё омерзительно радостное лицо, разукрашенное каким–то добрым человеком, любое начальство выведет из себя!

   Такой обмен любезностями между старыми друзьями был в порядке вещей, когда они были наедине, когда можно было не изображать директора и зама,и пару–тройку минут потратить на ехидные подколки. Не раз и не два жизнелюбие Димы пoмогало Скворцoвой сохранить доброе расположение духа в самых непростых ситуациях. Дима был ДРУГ, каких поискать.