Мир дзэн

В течение последних лет в Америке, в самых неожиданных местах — на академических кафедрах, вечеринках, дамских посиделках за ланчем, студенческих сборищах — все чаще стало звучать короткое японское слово, похожее на жужжание. Слово это — «дзэн». Можно считать дзэн чем угодно: религией, «нерелигиозной религией», образом жизни; в любом случае дзэн — это древнее и своеобразное явление с присущей только ему парадоксальной и сложной философской системой. Поэтому неожиданный расцвет дзэн на Западе стал значительным событием.

Основные положения дзэн, а именно его формулировки и толкования принципов буддизма, послужили той основой, на которой выросли многие элементы японской жизни. Скрытое или явное влияние дзэн заметно почти в каждом проявлении культуры этой страны — в разбивке садов и архитектуре, церемониальном искусстве владения оружием и дзюдо, аранжировке цветов и стрельбе из лука, сочинении стихов и чайной церемонии, технике рисунка и традиционном театре. За долгие века дзэн настолько глубоко проник в жизнь японского народа, что без понимания сущности этого явления теперь практически невозможно представить себе противоречивую и древнюю цивилизацию небольшого островного государства.

Долгое путешествие во времени и пространстве дзэн-буддизм начал в Индии в VI в. до н. э., через Китай и Корею достиг Японии в XII–XIII вв. (хотя некоторые его формы были известны здесь уже в VI в.) и примерно в 1900 г. оказался у американских берегов. Но только лет через пятьдесят после своего инкубационного развития — и, словно по иронии судьбы, после военных действий на Тихом океане — он вдруг начал вызывать огромный интерес, и им увлеклись видные ученые, художники и психоаналитики.

Хотя в Америке дзэн, как правило, и связывают в первую очередь с «потерянным» поколением, дзэнская философия на Западе распространялась все-таки не такими нонконформистскими группами. Роси (ян. достопочтенный учитель) Западного побережья, Нёгэн Сэндзаки, умерший в 1958 г., любил повторять старинное изречение: «Есть три типа учеников: одни передают учение дзэн, другие следят за храмами и часовнями, третьи же либо пусты, как мешки из-под риса, либо просто служат вешалкой для одежды».

Некоторые любопытные замечания о неизвестных сторонах дзэн недавно сделала в Японии Руг Фуллер Сасаки, уроженка Чикаго, которая в сапе дзэиского священнослужителя исполняет свои обязанности в буддийском храме Киото — чрезвычайная честь для жителя Запада, особенно женщины. В 1958 г., во время посвящения в сан, она дала интервью, в котором сказала: «Похоже, из дзэн на Западе сделали культ. А ведь дзэн — это совершенно другое. На мой взгляд, все дело в том, что западные люди хотят верить, но в то же время они ищут легких путей. Дзэн же требует большой самодисциплины и готовности к обучению». Миссис Сасаки рассказала, что в период своего дзэнского обучения целую неделю спала в монашеском зале только по часу в сутки и по восемнадцать часов без перерыва сидела в медитации.

Подобные практики, хотя и не столь интенсивные, известны и последователям дзэн нашей страны. Члены Первого Нью-Йоркского института дзэн почти тридцать лет практикуют медитацию. Дзэн-буддисты из Лос-Анджелеса ежегодно посвящают строгой групповой медитации одну летнюю неделю. Последний раз ими руководил роси из прославленного старинного японского монастыря. В пригласительных открытках, которые получили участники этого сэссина (так называется период медитации и размышлений), было написано: «Возьмите с собой спальный мешок и зубную щетку. Плата не требуется». Рядом со спартанским недельным расписанием был изображен первый патриарх Бодхидхарма с горящими глазами, который, по легенде, принес великое учение в Китай и Японию. Подпись под изображением гласила: «Не нарушим же обет полного молчания на нашем сэссине». Подразумевалось, что молчание будет храниться всю неделю, и это правило свято соблюдали все: общественные деятели, учителя, студенты колледжей, художники и артисты, домохозяйки и бизнесмены.