Мир фантастики 2014. На войне как на войне

– …Потому что по планам летних переговоров мы должны были освободить Болгарию, часть Румынии, всю Польшу и Чехословакию, но – не заходя на территории Австрии и Германии, – генерал произнес это, будто объясняя нечто самому себе и с самим же собой споря. – Причем Чехословакию потом должны были вернуть, а по Польше мы с англичанами тогда до конца так и не договорились… хотя в целом она скорее вся к нам отходила… Зоны оккупации, изволишь ли видеть… Поделили шкуру неубитого медведя… о-хот-нич-ки!

Деникин с явственным усилием заставил себя замолчать: как ни крути, получалось, что он сейчас выдавал случайному спутнику секретную информацию. Но так ли? Случаен ли спутник, да и есть ли сегодня особый смысл хранить секреты всей этой мышиной возни, казавшейся столь важной еще два года, даже год назад…

Чавк… Чавк…

Только грязь чавкает под тяжелыми сапогами, да изредка поскрипывают колеса пулеметного станка.

– Нет, но вот ответьте мне, вашбродь, – снова не выдерживает Георгий; да, собственно, что им и остается сейчас, между боями, как не эти разговоры, – Польшу же вы, лично вы, прямо скажем, из рук отпустили – как это иначе назвать… Ведь уже в Варшаве была конница! Я помню!..

Генерал тоже помнил. Помнил все: развалины сгоревшего Кракова, в котором нетронутым, казалось, сохранился только королевский замок… невообразимо чистый и опрятный смокинг лорда Керзона… и себя, усталого, пропахшего порохом (тогда все еще считалось приличным, даже почти обязательным приезжать к солдатам на передний край прямо под артподготовку)… Помнил жесткий приказ Колчака, помнил и секретную телеграмму великого князя Михаила, страшно боявшегося получить по наследству от брата титул «кровавый». Телеграмму, о которой лучше бы не вспоминать…

Тогда он действительно все взял на себя, закрывая собой регента, словно грудью амбразуру. Не он первый, не он последний. Вот и дозакрывались – что сейчас перед красным чуть ли не оправдываться приходится!

– Да, отпустил. Конница-то до Варшавы дошла – а обозы, а орудия? И… Ты помнишь, что ваши в тылу тогда вытворяли? Знаешь такого красного командира, Нестор Махно его звали, который похвалялся, будто для развлечения с двух рук срубает на скаку по четыре головы сразу, причем только офицерские: нижними чинами, дескать, брезгует? Сам-то ты где был в 1920-м?

– Да там и был, – хмуро ответил Жуков. – Из Москвы тогда сбежал, да под Харьковом вновь забрили, хорошо хоть про Москву не прознали. Только мы сразу тогда объявили: «ни мира ни войны» – ну и…

– Разоружили вас казаки и по домам отпустили?

– Ага, «отпустили»! Батогов дали каждому: солдатам по двадцать пять, унтерам полсотни. А потом согнали на железку пути восстанавливать. Я и оттуда сбежал, через два дня всего… Но чтобы ваши так просто по домам отпускали – брехня это все.

– Вот. Ты, как я сейчас вижу, отличный командир, – но взял и сбежал. А меня упрекаешь, что Польшу сдали…

Георгий нашел бы, что ответить Деникину, однако не захотел лишний раз ранить старика. За время похода они не только свыклись друг с другом, но и прониклись уважением. Офицеров Жуков навидался достаточно, особенно за последние месяцы, но как привык к мысли о «чванливых золотопогонниках», так и не спешил с ней расставаться; а уж что царские генералы не способны ни на что, кроме парадов, он был уверен твердо. Теперь пришлось разувериться. Особенно Георгия поразила та сноровка, с которой его «комиссар» набивал пулеметные ленты.

Через полчаса Деникин нарушил затянувшееся молчание.

– Ты уж скажи мне, Георгий, раз разговор зашел: на что рассчитывали ваши красные в этой своей ДВР?

– Ну… Во-первых, это поддержка народом самого прогрессивного общественного строя. Во-вторых…

– Ты давай без агитации тут! – Деникин, сделав нарочито строгое лицо, чуть ли не прикрикнул на командира. – По делу говори. Сколько там было ваших? Под ружьем… ну, допустим, тысяч двадцать. Верно? А у нас тогда уже с беспорядками в армии покончили, с поляками замирились, чехов в Сибири приструнили, ханов всяких и гетманов почти повыбили. И имели мы тогда, чтобы не соврать, миллиона два штыков. Ну и зачем было своих губить?

– Товарищ Троцкий…

– Да погоди ты о своих покойниках! Зачем дрались, спрашиваю?

– Думали, удержим «линию Троцкого». Там же всего-то шесть верст между гор…

– А про пушки шестидюймовые вы там у себя в ДВР слышали? Про корабли Байкальской флотилии, про аэропланы? Про конницу Семенова в Монголии?