Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин

Татьяна Зубачева Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин

«Каждый выбирает по себе…

Каждый выбирает для себя…»

Юрий Левитанский

«И в крепкой, ледяной обиде,

Сухой пургой ослеплены,

Мы видели, уже не видя,

Глаза зеленые весны.»

Илья Эренбург

«Свобода – это возможность выбора варианта поведения.

Выбор неизбежен и обязателен.

Количество доступных вариантов определяет степень свободы.

Таким образом, одинаково невозможны как абсолютная свобода,

так и абсолютная несвобода.

Выбор есть всегда.

И он всегда ограничен.»

Варн Арм,

действительный академик,

профессор философии и истории.

Из лекции.

Фрегор Ардин

СОН СЕДЬМОЙ

…не дай мне, Бог, сойти с ума, уж лучше…

* * *

Аргат

Ведомство Учёта Несамостоятельного Контингента

Центральный накопитель

571 год

Зима

4 декада

И снова храпящая и сопящая тишина ночной казармы или рабской камеры. Он лежит, завернувшись с головой в жёсткое, пахнущее дезинфекцией одеяло, рядом, в таком же коконе, Лутошка, и он чувствует, как малец всхлипывает во сне. Ничего, пацан, это ещё не самое страшное. Камера им досталась хорошая, без блатяг, и не везли их в «сером коршуне» со скованными руками, а ехали в своём фургоне, сменяя друг друга за рулём. Один ведёт, другой лежит на койке-рундуке или сидит рядом, а на рундуке тогда лежит хозяин. Только перед самым Аргатом хозяин сам сел за руль, а им велел идти в фургон и переодеться. Они перелезли в фургон, задёрнув за собой обе занавески, всё сняли с себя и надели рубашки и порты поплоше, заплатанные, зашитые. Лутошка показал ему рукав своей рубашки с красной заплатой, хотел что-то сказать и заплакал.

Гаор осторожно повернулся внутри кокона. Вот и всё, пятый год его рабства и третий по счёту хозяин. Жаловаться ему не на что. У этого, уже бывшего, было не так уж плохо. И даже о своей продаже узнал всё-таки заранее, успел подготовиться. Срочно докрутил браслетики, колечки и мечики и, как и тогда у Сторрама, раздал их подарками на Новый Год. Когда вернулись с проздравления в свою кухню и свалили полученные от хозяев пачки сигарет и кульки с конфетами в общую кучу у ёлки, он и достал свой узелок. Охи, ахи, взвизги… Как и тогда, его хлопали по плечам и спине, целовали и даже тискали, ну, и он в долгу не оставался. А потом гуляли, опять вкусно ели, пили вишнёвку, смородиновку и водку, пели, плясали, мерились силой и ухватками… Только он уже знал, что это в последний раз, что никого из сидящих за столом он больше не увидит. И молчал. Пел, шутил, плясал, дурачился и молчал. Только и хватило его, чтобы подсесть к Джадду и сказать тому.

– Везучий ты, Джадд.

Джадд удивлённо посмотрел на него.

– Я нет понять.

– Жена, сын… все с тобой, люби да любуйся, пока не продали.

Взгляд Джадда стал другим, но тут к нему подбежала и потянула в плясовой круг Милуша. И праздник пошёл своим чередом.

И на следующий день с утра он не пошёл на общие работы, а повёл Лутошку в гараж и снова показывал ему, заставляя повторять, приёмы, позволяющие быстро и без шума отбиться от приставалы или ещё чего. А когда пошли на общий праздник – как и в прошлый год, хозяева уехали по своим делам – он опять смотрел и запоминал. Не будет ведь больше у него такого. Если бы его на местных торгах продали, ещё был бы хоть какой-то, хоть малюсенький шанс попасть к кому-то из капитанских соседей и тогда хоть раз в год повидаться, а из Аргата… увезут на другой конец страны и всё… кранты. А даже в Аргате если… Хозяев всё не было, и он опять в гараже жучил Лутошку. Тот ничего не понимал, но всё делал. Да и бою учиться – это не про вулканы читать.

Гаор невольно улыбнулся воспоминанию…