Мир Гаора. 5 книга. Ургайя

Он встретился с кричащим взглядом Красавы и ответил на её безмолвный вопрос.

— Разлучили нас на торгах. До последнего парой шли. Уже цена окончательная и тут… морда гладкая влезла. Пара разбита, — Гаор глубоко затянулся и тут же выдохнул дым. — И всё.

Его слушали молча, ни о чём не спрашивая. И он, понимая, что надо сказать самому, убеждённо, не успокаивая Красаву, а от души, сказал:

— Повезло Лутошке.

— Что, знаешь, куда его? — негромко спросил Чубарь.

Гаор мотнул головой.

— Нет, но… куда б ни попал, ему лучше.

— А чо? — осторожно спросил Сизарь. — Так уж там тебе и солоно пришлось?

Гаор снова усмехнулся.

— И паёк большой, и постель мягкая, а жизнь тошная.

Усмехнулся и Тумак.

— Это тебе постель нажгла?

— Да нет, — Гаор сам не ждал, что сможет так просто говорить, — это на Новый год, ну, как встретишь, так и проживёшь, вот он и… потешился, чтоб весь год таким был.

— Так прям и ни за что?! — ахнула Цветна.

Гаор кивнул.

— Это у них весельем считается, по праздникам травли устраивали, ну, людей собаками травили, — и, переждав общий испуганно-возмущённый гомон, продолжил: — Это ещё ничего, а вот что всё нашенское под запретом, вот это тяжело.

— Это… Это ж как?! — возмущённо изумились сидящие за столом.

— Как, как?! — взорвался вдруг Лузга, — А просто! Забыли, что ль, как князей нашенских, веру нашу…

— А ну, прикуси язык, — не дала ему закончить Нянька. — Ишь, разгоготались гусями. Сволочей да нелюдей везде хватает.

Как всегда, её слово было последним и решающим. Да и поздно уже. Вместе со всеми встал из-за стола, загасив в черепке окурок, и Гаор. Всё обошлось, пока обошлось. И уже в повалуше, лёжа под одеялом, он успел подумать, что, похоже, и Лузга знает многое из запретного и потаённого, так что надо будет порасспросить его в удобное время. Зачем это ему, Гаор не задумывался, просто ясное и спокойное осознание необходимого и должного.

* * *

Королевская Долина. «Орлиное гнездо» Ардинайлов

572 год

Зима

4 декада

5 день

Огромный дворец и многочисленные разнообразные службы «Орлиного Гнезда» работали единым слаженным механизмом. В котором, правда, одни винтики, колёсики и пружинки могли даже не подозревать о существовании других, но общей слаженности, размеренному тиканью и положенным звонкам это никак не мешало.

И возвращение Фрегора — Второго Молодого — эту работу не нарушило. В гараже, к тому же, уже ждали машину трое субъектов в неприметно серых костюмах, с самыми заурядными невыразительными лицами. Фрегор самолично въехал в гараж, вышел с небольшим портфелем, небрежным, но отнюдь не пренебрежительным жестом отдал одному из «серых» ключи и убежал. Трое вошли в машину, очень быстро и сноровисто выгрузили из неё всё, сложив коробки, тюки, мешки и отдельные вещи неправильной горкой, но ничего не помяв и не сломав, и так, чтобы гора вещей не мешала выезду. Потом двое вышли, захлопнув за собой все дверцы и сели в свою машину. Мгновение тишины, и обе машины, взревев моторами, вылетели из гаража.

И тогда приступили к работе рабы, разбирая и унося вещи. На кухни, в гардеробные, прачечные, погреба, комнаты Фрегора, мусоросборники. Всё надо проверить, уложить на место, отдать в стирку и чистку, пересчитать обломки и пустые бутылки, и доложить Старшим: что, куда, почему и зачем. Отсутствия Рыжего будто никто и не заметил. Рабская Кастелянша с двумя помощницами унесла его вещи вниз, разбирать, стирать, чинить, а Вторая Старшая с рабской кухни так же молча забрала оставшиеся буханки солдатского хлеба и пакеты с концентратами. Судя по пакетам… четыре дня Рыжий не ел. Хозяин своим кормил? Не похоже, не водилось за Вторым Молодым такого. Он никогда не мешал доедать, не пересчитывал бутылки в баре и сухарики в пакетах, не мешал воровать, но не давал. А чтоб Рыжий потихоньку лопал господское, пренебрегая своим пайком… не пойдёт Рыжий на такое: ни таскать втихаря, ни своё бросать. Да и сам он где?

Вслух этого вопроса никто не задавал. Да и… догадаться нетрудно. И Второй Молодой им давно понятен, и характер Рыжего известен.

Когда Голован в своём неустанном движении по уже полностью подчинявшимся ему вспомогательным службам заглянул в вещевую, разбиравшая вещи Кастелянша молча показала ему перепачканные кровью нижние рубашки и кальсоны Рыжего, и Голован, всё поняв, угрюмо кивнул. Рыжего нет. Что там между ними произошло… только нет у раба шансов против хозяина. А Второй Молодой целенький, здоровенький и весёлый. Как все Ардинайлы после очередной казни. Проскользнувший вслед за Голованом Вьюнок с надеждой смотрел на него и Кастеляншу. И они оба молча отвели от него глаза.

А к вечеру уже все знали. Рыжего убили. Слышали: Второй Молодой сам хвастался Второму Старому, как он на Новый год натешился над Рыжим, а потом убил и продал. Правда, кто купит мёртвого, хотя… а не всё ли равно. Рыжего нет и больше не будет.