Мир Гаора (СИ)

   - Нуу, я уж, - Салага оттопырил губы, припоминая, - я совсем мальцом был, только из посёлка, сейчас-то двое торгов уже прошёл. А он уж седой совсем тогда был, даже звался так, - и вздохнул, - сейчас в Ирий-саду небось.

   - Нет, - покачал головой Гаор, - я с ним на торгах в одной камере был.

   Несколькими вопросами уточнили, что и впрямь говорят об одном и том же человеке, и Салага обрадовался.

   - Вот здорово! А куды его с торгов не знашь?

   Гаор покачал головой.

   - Знаю только, что он с бригадой своей ушёл, и что за пятьдесят тысяч их купили.

   - Ну, тады ишшо поживёт, - согласились слушавшие их, - таки деньжищи скоро не отработать.

   Потом у Салаги стали выяснять, кого ещё он где встречал, может знакомцы или родичи, али земели найдутся, А Гаор пошёл к Матуне искать чем писать и на чём писать. Удивительно, но ему повезло. Он нашёл небольшой полурулон светлых почти белых бумажных обоев - один край, правда, был сильно мятый, но его можно срезать - и россыпь полувысохших фломастеров. К сожалению, не водяных, а на спирту, так что размочить не удастся. Ну да на первое время ему хватит, а там ещё чего-нибудь придумает.

   - Ты чего это задумал, Рыжий? - спросила наблюдавшая за его поисками Матуня.

   - Махотку учить буду, Матуня. Чтоб вслепую не тыкался, - весело ответил Гаор.

   - Дело, конечно, - кивнула Матуня. - Только ты всё это перед отбоем ко мне обратно занеси и положи где подальше, чтоб не на виду, а ты бы знал.

   И, видя его изумление, засмеялась.

   - Ты чо, Рыжий, думашь один псих такой? А ежели по тумбочкам шмонать начнут, а у тебя там неположенное? А? Мы почему, пока вы работаете, тумбочки ваши проверяем? А чтоб не залетели вы по-глупому. Мастак, знашь, сколь прятал своё, пока ему не разрешили при себе держать? То-то.

   Гаор медленно кивнул. Да, об этом он не думал, дурак, открыл бы тыл и матерей подставил.

   - И часто шмонают, Матуня?

   Матуня вздохнула.

   - Не угадаешь, когда им приспичит. У тебя-то порядок пока.

   - А вот пачка пустая у меня лежит, ничего?

   - Её хозяин тебе при всех подарил, ничего не сказали.

   Гаор поблагодарил Матуню и пошёл в спальню мастерить тетрадь и прописи для Махотки.

   А когда уже прокричали отбой, и погасили свет, в темноте кто-то, вроде Юрила, сказал.

   - Ты, Рыжий, всё-таки поаккуратнее, не при всех учи, и не в полный голос.

   - Да, - согласился ещё кто-то, - не любят они, чтоб мы знали чего.

   - А Махотке чаще по шее отвешивай, ну будто злобишься, тады не прицепятся, - посоветовали с другого конца спальни.

   И Гаор не выдержал. Фраза эта возникла у него ещё днем, когда он перекатывался под пинающими его ботинками и слышал истошный крик: "Не смей учить!" - но не хотел он добивать Ворона. А сейчас...

   - Ворон, - позвал он, - спишь?

   - Нет, - почти сразу откликнулся Ворон.

   - Так кто Крейма-Просветителя убил? Дикари неблагодарные, которых он грамоте учил и просвещал, или это всё-таки кто другой был? Сомнения у меня, понимаешь, возникли, ба-альшие сомнения.

   - Замолчи, - испуганно ответил Ворон. - Замолчи!

   - Крейм-Просветитель? - немедленно переспросил чей-то бас, - а это кто?

   Гаор уже открыл рот, но его неожиданно опередил Асил.

   - Это Кремень-Светоч, у нас о нём по сю пору песни поют.

   Гаор медленно поднёс ко рту кулак и заткнул им сам себе рот, чтобы не ляпнуть чего неподходящего. И тут, тоже неожиданно, откликнулся снизу Полоша.

   - И у нас сказывают, как Кремень-Светоч по земле ходил и людей учил, а убили его змеи огненные, он их от посёлков на себя отманил и в болото завёл. Сам сгинул, а людей спас.

   Огненные змеи, выжигающие посёлки... на себя отвёл... нет, ему этого и записывать не надо, и так намертво впечаталось. Кремень-Светоч, первое слово похоже на Крейм, а второго он совсем не понял, чёрт, он теперь же не с Плешаком, у кого спросить, чтоб не нарваться?

   - Спите, мужики, - негромко сказал Старший, - всё завтра.

   Гаор вытянулся на спине, устало бросив руки вдоль тела. Всё завтра? Да. Знают Асил, Полоша... у них и спросит. Крейм-Просветитель - Кремень-Светоч против огненных змей. Убить и свалить на саму жертву. Знакомый почерк. Двести лет прошло, и ничего не изменилось, но... но значит, и срока давности нет. Ни у убийства, ни у подлости. Завтра он начнёт четвёртый лист.

   Знать бы, где упасть, так соломки бы подстелил. А если и знаешь, да соломки нет?