Мир Гаора (СИ)

   Чеграш вернулся, но не полез наверх, а сел на место Зимы рядом с Гирей. У Гири вдруг по-детски как перед плачем задрожали губы. Чеграш мрачно смотрел перед собой.

   - Что это? - тихо спросил Гаор.

   - Не видел что ли! - огрызнулся Чеграш, но всё же стал объяснять. - Мы же бригада, с одного завода, нас так бригадой и привезли, и на торги обещали вместях поставить. Хозяин сказал...

   - Обещали! - взорвался Гиря. - Хрен тебе, слово хозяйское, станут они... - дальше последовало крепкое, покрепче армейского, ругательство, и Гиря заплакал, шмыгая носом и не вытирая слёз.

   - Если их на торги, - Чеграш удерживал слёзы, - то нас совсем по отдельности продадут.

   - Велика печаль, - сказал кто-то сверху.

   Чеграш кинулся наверх, за ним Гиря, и там сразу закипела драка. Драчуны с шумом упали на пол, сорвался с места Слон и двумя ударами раскидал их по углам. Всё это не заняло и двух долей.

   - Нну!... - рыкнул Слон. - Тихо чтоб. Сам накостыляю.

   Чеграш и Гиря сели опять рядом. Гиря подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и спрятал лицо. А Чеграш, посасывая разбитую губу, негромко стал рассказывать.

   - Седой, он, как это, инженером был, до всего, и сейчас. А мы бригадой при нём. Кто подсобником, кто... ну он каждому дело находил. Читать выучил, и чертежи мы все знаем, ну, и вместе мы, понимаешь? На умственной работе, хоть и руки прикладываем. И на токарном, и на фрезерном, хоть пайку, хоть сварку, всё можем. Надзиратели до нас в работе и не касались. Задание есть, а уж по местам нас Седой расставляет, и не просто, жми, да точи, а чтоб понимали. Да хозяин задолжал банку, нас и на торги. Мы такие штуки делали... обалдеть. А теперь...

   - Кончай скулить, - вмешался подошедший к ним высокий худой мужчина с тёмными почти чёрными волосами, падавшими ему до бровей редкими прядями, и с длинной, но не сливавшейся в бороду щетиной по подбородку и нижней челюсти. - Не бывает торгов после обеда. Они с утра всегда. Отшибло тебе?

   - Отзынь, Сизарь, - буркнул Чеграш. - Самому отшибло. Аукцион с утра, а по заявке хоть ночью выдернут.

   Сизарь насмешливо оглядел его и неподвижно сидящего Гирю, скользнул неприязненным взглядом по Гаору и отошёл.

   - Пошёл он, - пробурчал, не поднимая головы, Гиря, - сам ни с кем не корешится, так и про других...

   - Про Седого он не говорил, - возразил Чеграш.

   - Попробовал бы. А Зиму чего шестёркой обозвал?

   - Так вмазали ж ему, теперь молчит.

   - Не вернётся Седой, ты его ещё услышишь.

   - Ну, так ещё раз вмажем, - спокойно сказал Гаор.

   - Умеешь? - оторвал голову от колен Гиря.

   Гаор усмехнулся.

   - Приходилось.

   - Ты или тебе?

   - По всякому.

   - И как? - спросил уже веселее Чеграш.

   Такой разговор, понятными недомолвками, ему, похоже, нравился.

   - Я целый.

   - А те?

   - Кто убежать успел, тоже.

   - Ладно, - кивнул Чеграш. - Трое уже сила.

   - А бежать здесь некуда, - уточнил Гиря.

   Разговор на этом оборвался, но ждали уже спокойно.

   По ощущениям Гаора, прошло периода два, не меньше, когда надзиратель подвел к решётке Седого, Чалого и Зиму.

   Чеграш и Гиря вскочили на ноги, но стояли у нар, пока надзиратель отпирал и запирал дверь. Но и когда надзиратель ушёл, Седой не разрешил им подойти, остановив тем же коротким и необидным в своей властности жестом. Все трое отошли от решётки и остановились перед притихшими в ожидании нарами. Седой оглянулся на решётку, и сразу, словно по сигналу, несколько человек забежали им за спину, загородив от случайного глаза.

   - Пошёл, - сказал Седой.

   - Шуры-муры гоп ля-ля, - Чалый как-то встряхнулся, и из-под его рубашки появилась буханка хлеба.

   - Ламца-дрица гоп ца-ца, - подхватил Зима, столь же непонятным образом извлекая короткую палку колбасы.

   - И трах-тибидох, - Седой достал плитку шоколада.

   - Ух, ты-и-и! - потрясённо выдохнул кто-то.

   - Давай, Слон, дели, - распорядился Седой.

   В мгновенно наступившей благоговейной тишине Слон непонятно откуда взявшимся обрывком тонкой стальной проволоки безукоризненно точно нарезал хлеб, колбасу и шоколад на двадцать восемь частей. Мальца развернули спиной к нарам, и тот натянул себе на голову рубашку. Началась процедура делёжки.

   - Кому? - указывал Слон на кучку из кусочка хлеба, ломтика колбасы и крошки шоколада.

   - Бурнашу... Сивому... Зиме... Сизарю... Себе... - отвечал Малец, - Рыжему... Мне... Седому... Чеграшу...

   Названный брал указанную кучку, но есть не начинал, ожидая окончания дележа. Наконец, назвав всех, Малец опустил рубашку и, обернувшись, взял свою долю.

   Слон убрал проволоку, и все приступили к смакованию. Подражая остальным, и Гаор ел медленно, хотя мизерность порции позволяла расправиться с ней одним глотком. Но это была не еда, а великое таинство приобщения к братству. Именно такими словами, беспощадно бы вычеркнутыми Кервином, он и думал сейчас.

   - Ну и чего психовали, дурни? - улыбнулся зарёванному лицу Гири Седой. - Иди, умойся. На работы нас дёрнули, вот и всё.

   - И за что ж столько отвалили? - поинтересовался, облизывая испачканные шоколадом пальцы, Сивый.

   - Отопление у них барахлило, - ответил Чалый, - ну и наладили им релейку. Ещё прогулку завтра обещали.

   - А чего не сегодня?