Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

Камера с удовольствием ржала над Лыском, который, нарочито охая и виртуозно ругаясь, ковылял к нарам. Шутников придержали, чтобы он смог отвесить каждому по подзатыльнику, и жизнь пошла своим чередом.

Отсмеявшись, Чеграш сказал Гаору.

— Эх, тебя мы не купили, но ты больно плох был, а теперя знаешь.

Гаор вытер тыльной стороной ладони выступившие от смеха слёзы и весело ответил.

— А я бы всё равно не купился.

— Это почему?

— А я слона раньше видел.

— Это когда? — удивился Чеграш. — Ты ж нови́к, ну новообращённый.

— А слон это зверь такой. Я его в зоопарке видел.

— Слон зве-ерь? — заинтересовался оказавшийся неподалёку Бурнаш, — это какой же он?

— Большой, — приступил к описанию Гаор, — сюда его завести… — он прикинул на глаз расстояние, — от нар до решётки встанет, но развернуться не сможет.

— Пойдёт, — кивнул Бурнаш, — давай дальше. А цвета он какого?

— И жрёт чего? — подхватил Чеграш.

Снизу уже лез Чалый, перелезали поближе и остальные.

— Он, — свёл брови, припоминая, Гаор, и странно, но это движение не отозвалось болью, значит, и вправду зажило, или мазь помогла. Мимоходом отметив это, он продолжил. — Серый, ест он траву, ветки, травоядный, не хищник.

— А шерсть какая?

— Меховой он?

— Нет, гладкий, кожа в морщинах. Уши большие, лопухами, и хобот…

— Чего?

— Хобот. Нос такой длинный, до земли.

Фыркавшие слушатели упоённо заржали.

— Эй, Слон! — не выдержал Бурнаш, — слыхал, у тебя нос до земли!

Тут только Гаор сообразил, что его всё-таки купили, и сейчас Слон рассчитается с ним за такую характеристику.

Под общий хохот, Слон стащил его с нар на пол.

— Так какой я, говоришь?

— Не ты, — защищался Гаор, — а зверь такой!

— Врёшь, таких зверей не бывает.

Гаор уже приготовился, что везение его кончилось, и его всё-таки несильно, но побьют, но тут смеявшийся со всеми Седой предложил.

— А ты нарисуй. Сможешь?

Предложение оказалось настолько неожиданным, что все замолчали.

— Как это? — не понял Гаор. — На чём?

— У крана стена холодная, — объяснил Седой, — подыши и нарисуй.

К стене отправились все вместе. В самом деле, холодная стена запотевала от дыхания, и проведённые пальцем линии хорошо различались. Гаор надышал пятно побольше и по возможности точно изобразил слона. Рисунок произвёл впечатление на всех, в том числе и на тёзку. Посыпались вопросы уже без подначек, из чистого интереса. Гаор рассказал, что слон из жарких стран, поэтому без меха, что сильный и добрый, людей не обижает, что хоботом может и брёвна таскать, и монетку с земли подобрать. А особенно всем понравился рассказ о том, как Слон расправляется с тиграми. Схватит поперёк туловища, поднимет, бросит о землю и затопчет. Тигра нарисовать Гаор не сумел и объяснил, что это как кошка, только очень большая, и что человека ему разорвать ничего не стоит. Поэтому на них и охотятся со слонами. Но тут спросили, как слоны попадают к людям. Пришлось рассказать вычитанное ещё в училищной библиотеке. Про охоту, цепи и приучение к работе. Сочувствие к слонам усилилось.

— Хорошо рассказываешь, — сказал Седой, когда Гаор, напившись после долгого рассказа, вернулся на нары. — Всё понятно, чётко, без лишнего, и наглядно.

Гаор посмотрел в его смеющиеся глаза и… промолчал. Хотя так хотелось сказать о газете. Что он не просто демобилизованный старший сержант, ветеран и так далее, а был журналистом, что писал и печатали. Но что-то удержало.

Камера ещё долго обсуждала слонов и тигров. Слон, понятно, свой брат, а тигры… а сам знаешь кто.

— Рыжий, а ты чо, в жаркие страны ездил? — свесился сверху Чеграш.

— Нет, — поднял голову Гаор.

И стал объяснять, не дожидаясь вопросов. Что такое зоопарк, зачем он устроен и прочее.

— Стоп, братцы, — вдруг вмешался Лысок, — а ведь не врёт парень. Был я там.

— Где, в зоопарке? — удивился Гаор.

— Его в клетке с обезьянами держали! — заржал Чалый.

— Эй, Лысок, взаправду так?

— Да пошли вы…!

Ругался Лысок длинно, затейливо и красиво, что вызывало всеобщее одобрение и даже восторг. Убедившись, что его слушают, Лысок стал рассказывать, что случилось ему в одном отстойнике скорешиться с одним мужиком, а тот в этой самой, тюрьме зверячьей, уборщиком работа́л.

Что зоопарк — тюрьма для зверей, Гаору приходило в голову ещё в училище, когда их возили в зоопарк на уроки общей биологии. Но тогда как пришло в голову, так и выкинул. Тем более что после экскурсии им давали целый час свободно самим походить и посмотреть, повсюду были лотки с мороженым и орешками, а его карманных хватало на два пакетика орехов или один большой стаканчик мороженого, шоколадного с клубникой. И поездки в зоопарк были тем немногим, что он с удовольствием потом вспоминал. И даже сам туда несколько раз ходил. Даже после дембеля. Правда, уже не за мороженым, и не зверей смотреть, а ради укромных скамеечек за прудом.

От размышлений его оторвала команда строиться к вечерней еде. Лоб совсем не болел, и ошейник не мешал, Гаор его даже замечать перестал. Еда, поверка, одеяло, укладываемся.

— Сегодня не поём? — тихо спросил он Зиму.

— Посмотрим, — зевнул тот, — у этого не угадаешь. А чо, понравилось?