Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

— Конечно, помню, — Моорна улыбнулась совсем свободно. — Которые век роман не стареет. Там ещё… безумные герои или героические безумцы. И что такого они натворили?

— О, ну да, ты это пропустила. Твоё «Эхо» забабахало офигенный фитиль. И…

— Чей? — живо перебила её Моорна.

— Да всё того же, — небрежно бросила Торса. — Ну этот, Никто-Некто. Так вот, и не о чем-то, а о спецвойсках.

Моорна напряжённо кивала, слушая весёлый и — спасибо Огню — достаточно подробный рассказ Торсы. Да, конечно, встать перед спецовиками, загораживая собой… и всё зная о них… это… да, безумный героизм или героическое безумие… и завтра же, сегодня ей надо отлежаться, прийти в себя, посмотреть обязательно «календарь искусств», разметить посещения выставок и вообще подготовиться, чтобы прийти в редакцию к… да, своим не с пустой головой, будто… будто она действительно съездила куда-то по своим делам.

— Вот так, подруга, — закончила свой рассказ Торса. — Так что…

— Статья… у тебя?

— Да нет Завтра в редакции посмотришь. Ну, я побегу. А ты отлежись, я тебе там на кухне оставила на перекусы.

— Да, спасибо, а…?

— Какие счёты между друзьями, — отмахнулась Торса.

И уже в прихожей, одеваясь, как бы между прочим, бросила:

— Шкафы со скелетами в каждом доме, только не путай, перед кем какой открывать, и сама лишний раз не заглядывай.

Прощальный взмах руки, затянутой в перчатку дорогой и подчёркнуто искусственной кожи, хлопнувшая дверь.

Моорна перевела дыхание и побрела убирать со стола, разбираться на кухне с подарками Торсы, составлять план-календарь на… да, уже зимний сезон, наводить порядок в доме и в своей памяти. «Не вспоминать запретного», — сказал Психолог. Ну и не будем. Тем более, что это больно, неприятно и… постыдно. Стать «утробушкой» для ургорки — стыд и позор. И с братом, теперь её настоящим кровником — кровным родичем-врагом она когда-нибудь рассчитается. За всё. Когда-нибудь. А сейчас не думать об этом. И заставить себя жить дальше так, будто ничего и не было. Тёмная яма, непроглядная чернота в полтора сезона… а вот твоё предательство, брат мой, твою подлость, я буду помнить, и не я, так сам Огонь рассчитается с тобой, воздаст тебе. Тебе были нужны средства на твою очередную попытку разбогатеть, и ты решил продать сестру. Как в древних легендах. Не в рабство, такого права у тебя ни по законам, ни по обычаям не было и нет, а в — её передёрнуло судорогой отвращения — в «утробушки», безгласный безымянный и бесправный инкубатор семени. Что ж, забыть, что и как с тобой делали чужие безликие и безымянные, это да, это возможно, забыть боль и отвращение. Ты была для них только «объектом», ну так и они тебе… тоже… как это, да, объекты воздействия, не больше.

Моорна оглядела кухонную нишу. Да, в пылу мыслей она сама не заметила, как убрала, разложила, вымыла и протёрла. Тогда… тогда она сейчас, пока держится настроение, уберёт и в комнате, а уже потом возьмётся за календарь. Чтобы завтра прийти в редакцию с готовым планом. И полтора сезона выкинутых из жизни и памяти — это совсем немного. Она справится. Потому что ей надо жить, надо дождаться.

* * *

574 год

Зима

Дамхар

Низкое ярко-красное солнце катилось по кромке леса. Гаор невольно жмурился и даже отворачивался, но помогало это мало. Ну, вот думал же, что надо и боковые шторки как на лобовом стекле придумать и приспособить, а всё недосуг да недосуг, вот и… а, аггел траханый, чуть поворот не проскочил. Он выругался сквозь зубы, сдавая назад, чтобы фургон вписался в поворот, не задевая снежные валы на обочинах. Солнце теперь было сзади, и впереди на белом снегу раздражающе тёмная тень фургона, тоже… помеха.

Сам понимал, что злится не из-за… всего вокруг, а из-за себя самого, вернее, на себя: больно туго, с надрывом шла «Высокая кровь». И материала… ну, не навалом, но хватает, и задора, желания вмазать по сволочам и паскудникам, так, чтоб им, гадам, Коцит желанным показался, а вот не идёт, каждая фраза с натугой, вымучивается. Вот мешает что-то, а что? И почему?

Фургон подбросило на бревне, уложенном поперёк дороги и присыпанном сверху снегом. Эт-то что ещё за… Гаор выругался уже по-фронтовому и выкинул из головы все не относящиеся к дороге мысли, потому что мина — хоть из бревна, хоть… ладно-понятно — это уже серьёзно. И на кого она поставлена, тоже догадаться нетрудно, только вот неразборчивы они, мины-то, кто заденет, того и шарахнет, ни званий, ни формы не разбирая.

До очередного посёлка он добрался вполне благополучно, сдал заказанное, принял бланки, но ночевать не остался: хоть и короток зимний день, но надо график блюсти. А если такие… брёвна-мины на всех просёлках, то время придётся пересчитать. Вот же додумались, аггелы траханые. А ведь неплохо получается. С ходу наехать, так подбросит, а то и опрокинет. Вот тебе и задержка, и шум, чтобы успеть подготовиться.