Мир, где мне будут рады

— Нет, послал подальше.

— Ну тогда их точно выгонят, — пожал он плечами. — Хотя надо признаться, несмотря на то, что Юми умная девушка, Юи же вообще… тупа как пробка и вряд ли что-то понимает.

— Вот и пусть валит отсюда, — сказал я. — Иначе в следующий раз она решит взять с собой мачете и отрезать лишние части тела кому-нибудь.

— Не кому-нибудь, а тебе, — сказал Чмоня между делом, разбираясь с Педиком. — Она тебя невзлюбила. Хотя нефиг было целовать её сестру.

— Да бред сраный, — сказал белоснежка на это. — Не этой чувырве решать, с кем её сестра сосаться будет. А если перепихнётся с ним в следующий раз? Так что теперь, идти убивать? Это не её дело.

— Может сестра попросила, — пожал плечами Крепыш.

— Ага, и буквально за час до вас просила простить её дуру сестру. В жизни не поверю, что она попросила со мной разобраться сеструху и не догадалась, чем это закончится, — сказал я.

— Но она точно ещё придёт к тебе, — сказал Мартин.

— И убьёт, — добавил Оптимист.

— Не убьёт его никто, — отмахнулся тот. — Прощение просить будет дальше, чтоб сестру не выгнали. Может даже что-нибудь интересное предложит.

— Интересное, — пробормотал Диего. — Она немного может так-то предложить за сестру. Но одно она точно не предложит, так как честь и самоуважение, другое… если только Мэйну деньги не нужны.

— Может ему сестру свою предложит, — пожал плечами Педик.

— Дебил шоле? Да тогда Мэйна они уже вдвоём будут пытаться убить! — Чмоня довольно грубо толкнул того в плечо и всё вновь понеслось по новой.

— В любом случае она точно придёт, — кивнул Крепыш. — Кстати, а чего тебя ещё не поставили на ноги?

— У меня резист к исцелению и лечению. — вздохнул я. — На ноги может только к завтра поставят.

— Не повезло, — вздохнул Диего. — Не всем везёт.

Вот уж точно источник счастья. Я удивлён, что Диего со своим несчастным видом ещё не сдружился с Оптимистом. Они же идеально друг другу подходят.

Мы ещё немного поговорили, после чего они все дружной толпой были выгнаны госпожой Анной. Я, честно говоря, не был удивлён тому, что они пришли ко мне. Почему? Да потому что всем было интересно, что там за девка разобрала сразу троих как нехуй делать, при этом находясь на том же уровне, а по той же силе ещё и ниже.

Теперь, как я понял с их слов, это история была довольно популярной. И пусть на нас никто не смотрел как на лохов, понимая, что шансов против сильного перка как бы и нет, но осадочек остался. А на девку вообще смотрели с подозрением, так как история про невинный поцелуй разнеслась быстрее чем новости в моей стране о подъёме зарплат на одну десятитысячную процента.

Не везёт…

И хуже то, что я сказать не могу об этом Клирии и Элизи, чтоб они были в курсе. И утконос сбежал, что как бы тоже не добавляет радости. Прямо несчастье за несчастьем на голову сыпятся.

— Ну, продолжим лечение? — вновь пришла госпожа Анна. — Надо бы тебя хотя бы к завтрашнему обеду на ноги поставить. А то ты прямо горе луковое, постоянно что-то да и происходит с тобой. И сопротивление твоё; в детстве где-то получил?

— Да, каши мало ел.

— Молодые… не бережёте себя, всегда не берегли, — причитала она. — Но сейчас хотя бы спокойнее стало. Хоть как-то жизнь наладилась и с вами несчастий поменьше стало происходить.

— Наладилась? Честно говоря, как-то и не заметно, — пробурчал я скорее себе. Уж слишком разнится то, что говорят одни и видят другие.

Глава 197

— Молодые, молодые, ветер в голове до сих пор гуляет. А чтож ты знаешь то? О жизни прошлой? Дитём ещё был, когда всё началось.

— Ничего не ветер в голове. Но разве раньше жилось намного хуже?

— Убивали, грабили, засилье разбойников. — Я хотел было сказать, но она остановила меня взмахом руки.

— Но сейчас спокойнее стало, ведь раньше-то по дороге не проехать было без охраны.

— После войны?

— После войны, мальчик мой, после войны. Как воевать закончили, так обездоленные и лишённые житья люди повыходили на дороги зарабатывать каждый чем может. Девушки телом, юноши силой и не всегда в благих целях.

Вздохнула грустно, посмотрела тяжёлым взглядом куда-то в окно, не отрывая ладоней от сломанной ноги.

— Ведь как оно сейчас, дома ты в безопасности, в городе стража. Да, бандиты остались, но по крайней мере никто в дом теперь не вламывается. А раньше убьют и глазом никто не моргнёт, в дом каждому второму вламывались посреди дня.

— И вы считаете, что жизнь наладилась? — спросил я.

— Ну а как иначе-то?

— Но… это не наладилось. Всё осталось, только в меньшей степени!

— Ну лучше так, чем сяк, — спокойно ответила она.

— Лучше вообще не останавливаться на достигнутом, — ответил я.

— Не согласен, вижу, — мягко, по материнскому, улыбнулась госпожа Анна. — Но вы молодые, буйные. Вам кажется, что вам всё лучше всех известно.

Она лечила меня до самого вечера, больше не поднимая эту тему. Ясень пень, что я буду не согласен. Да и как тут согласиться? Нет, серьёзно, люди вспоминают, что было тогда, и сравнивают с тем, что есть сейчас. И типа такие: ну тогда война вообще была, а сейчас пусть в говне, но не воюем. Пусть работорговля, но не грабят.