Мир, где мне будут рады

Вот карета отъехала, и настал мой черёд.

Патрик, ты сможешь, ты пережил унижения в классе и поставил себя, ты пережил сраных гопников, ты выжил в этом мире и сделал много хуйни. И всё равно ты жив, так что с подобной парашей ты точно справишься. Давай, будь мужчиной, блеать!

Да, нехуй! Я тут сделал больше, чем все они вместе взятые, пережил то, что им не снилось даже в самых страшных кошмарах. Кто они такие, чтоб осуждать меня?!

Я выпрямился и шагнул вперёд на место кареты.

В тот момент, когда я появился в воротах, гружённый чемоданами и сумками, кто-то из оркестра чудовищно сфальшивил, что только скрасило ситуацию не в мою пользу. Мало этого, если ещё старикан держался нормально, женщина в остроконечной шляпе буквально открыла от удивления рот, не в силах что-либо сказать.

И кажется я понял причину их шока, когда заметил, что мне на туфли капает кровь. Блин, как не вовремя. Я сейчас, наверное, выгляжу как маньяк, переживший поножовщину и получивший пизды по голове.

Тишина нарушалась только оркестром, который кое-как справился с фальшем и наконец более-менее заиграл приветственную мелодию. Кажется, он являлся своеобразным индикатором всеобщего настроения. И сейчас одновременно с музыкой все начали потихоньку приходить в себя после подобного зрелища. Первичный шок прошёл. Толпа оживилась, зашепталась, показывая признаки жизни. Женщина с книгой захлопнула рот и с пониманием кивнула, словно благодарила за соблюдение традиций даже в такой ситуации.

Мне это значительно придало уверенности в себе. Я же говорил, что иногда приходится делать трудные шаги. И вот они были оценены по достоинству. Слава богу, всё в порядке. Действительно, нормальные люди.

Я двинулся к женщине с книгой и старцу.

Двинулся уверенной походкой с чувством выполненного долга и победителя, который всё-таки одержал победу. И хоть все молчали, я всё равно чувствовал поддержку толпы к парню, которому просто не повезло, но который всё же сделал всё как надо. Вот бы все такими были…

О, Пиздец! Здравствуй! Как же ты вовремя заскочил ко мне!

В тот момент, когда я был уже на пол пути к старцу и женщине, то почувствовал, как один из чемоданов, предательски выскользнул из скользкой ладони! Этот ебаный чемодан! В последний момент я попытался подцепить его ногой, но перестарался и сделал только хуже — отфутболил прямо к женщине и старцу.

Чемодан шедеврально подлетел, кувыркнулся в воздухе и приземлился на угол прямо перед ними.

Ударился, раскрылся…

И оттуда вывалилось женское бельё, включая нижнее… Красное, чёрное, белое… Оно рассыпалось прямо перед их ногами на глазах у всех.

Повисла неловкая тишина…

Я даже не знаю, как придумать оправдание тому, что сейчас передо мной валяется МОЙ чемодан, забитый женским бельём, которое валяется на виду у всех. Пиздос… Нахуя его взял…

Где-то на заднем плане конкретно зафальшивил оркестр, превратив все звуки: «И-И-И-И-И-И-Э-Э-Э-Э-э-э-э-э-и-и-и-и…» и затих. Как затихла и вся толпа. Женщина в полнейшем шоке выронила толстенную книгу, которая с глухим «БУХ» ознаменовало апофеоз всего зрелища.

Тишина, замеревшая в шоке толпа, замеревший я, замеревшие старец с женщиной, женское бельё из моего чемодана, разбросанное перед ними.

Эта живописная картина увековечится у меня на всю жизнь.

— Блеать, — невольно выругался я и слишком поздно понял, что только что сказанул. Слово эхом разлетелось над головами зрителей этого шоу. И тут же я выругался уже из-за мата. — Блеать…

В полнейшей тишине.

Пытаясь хоть как-то скрасить положение и действуя скорее на автоматизме, чем осознанно, я выдал ну просто чудо-фразу.

— Это не моё.

В такой же полнейшей тишине. Мои слова, казалось, эхом разнеслись по округе. Только ветер неожиданно налетел, слегка посвистев в ушах, и пропал.

Моё падение было таким же стремительным, как и падение звезды с неба. А моё достоинство зашкрябало об землю, как отвалившийся глушак об асфальт.

Было очень тихо.

Мир замер на мгновение.

Блин… хотя с другой стороны, чо делать-то? Не стоять же здесь вечно, верно?

И я, буквально преодолевая давление всего мира и внимания, сделал первый шаг вперёд. Ноги, казалось, кто-то залил свинцом и привязал к ним камни.

Шаг, другой шаг к ошарашенной женщине под не менее ошарашенными взглядами людей. Я постарался абстрагироваться от этого позора, постарался сконцентрироваться на своей цели, а именно — дойти сначала до них, а потом дойти до того здания. Где я смогу укрыться от взглядов людей.

Но всё же как бы я не старался, мне с трудом удавалось сдерживаться чтоб не выкинуть какую-нибудь глупость. Например, заплакать или убежать, сгорая от стыда. Нет, нет и нет, я этого не сделаю, я не для того сюда шёл, чтоб такое меня остановило. Это не смертельная опасность, а значит плевать на всё остальное.

Подойдя ближе, я заметил, что единственным человеком, сохраняющим самообладание, был старик. Он совершенно спокойно разглядывал вещи, словно его это и не сильно беспокоило.

— Красивое бельё, — похвалил он, когда я подошёл ближе.

— Спасибо.

— Твоей девушки?