Мир, где мне когда-то там будут рады

Я измывался над ним. Уничтожал всё, что у него было в душе, чтоб это чмо в последние секунды своей жизнь лишь страдал и жалел, что не сделал иначе. Я хотел сделать ему нестерпимо больно, чтоб душевная боль заставила его желать смерти больше, чем что-либо ещё. Уёбок это заслужил, пусть даже ради этого пришлось убить ни в чём неповинных людей. Они всегда гибнут, такова реальность, как бы её не приукрашали.

- Не только тебе пытать нравится, дружок, - взъерошил я его волосы. – И утри слёзы, подумаешь, твоя родня сдохла как собаки.

- Ты сдохнешь, - сквозь слёзы прогудел мужик. – Будь ты проклят…

- Да-да, всегда одно и тоже.

А я только двоих детей убил.

И было ради чего ему молчать? Ни клятвы он им не приносил, ни печати не имел. Просто какая-то извращённая верность отбросам. Настолько извращённая, что он предпочёл глянуть как умрёт родной человек, чем сдать их.

Но я всё равно добился своего. Возможно потому что какой-то части меня нравилось всё это. Нравилось смотреть на ужас, боль и страдания, отчего подобное воспринималось притуплено и приносило моральное удовлетворение.

Его сына, который был старшим в семье, я облил кипятком. Просто поставил его в центре комнаты, схватил кастрюлю с длинной ручкой и плеснул прямо ему в лицо. Два литра кипятка… Он орал не долго - ровно до того момента, как я ударил этой кастрюлей его по голове. А потом ещё и ещё. Бил до тех пор, пока череп паренька не лопнул и мозги от каждого удара не стали разлетаться по комнате.

Потом настала очередь его дочери. Здесь я проявил признаки гуманизма и забил её табуреткой на его глазах. Правда забивал долго, с чувством, толком, расстановкой, давая папаше насладиться зрелищем того, как его дочурка тянет к нему руки и молит помочь. И знаете, в тот момент мне было плевать.

Третьему ребёнку из четырёх повезло, и его папаша наконец раскололся. Потому что все ломаются. Абсолютно все, главное правильно это делать. Я бы тоже сломался, попади на его место. Только больной человек не сломается, глядя, как его родню планомерно вырезают.

И теперь я смотрю, как он оседает на стуле с ножом в горле, продолжая булькать, словно хочет что-то сказать. А у меня мигает уже знакомая ачивка: «Детоубийца».

- Я сильно грязный? - повернулся я к девушкам.

- Да, - кивнула одна из них. - Может вам одежду найти?

- Да, пожалуйста. Только быстрее, а то нам надо спешить.

Двух оставшихся детей мы связали и бросили на первом этаже, где были их спальни. Лиц они наших не видели, оттого и смысла трогать их не было. Да даже если и видели, вряд ли смогли бы описать нас.

Что касается моего бывшего собеседника, то он работал кем-то вроде наёмного рабочего, когда надо что-то вызнать. Вот надо было вызнать что-то у Тихони, он пришёл и начал пытать её, насиловать, ломать пальцы и так далее. В конечном итоге она раскололась. Но прежде чем сдала нас, умерла от клятвы, из-за которой она только и успела сказать, что «работает на». На кого, они так и не поняли, так как она захрипела и умерла.

Тихоня, лучше бы ты себя не мучила и умерла сразу. И если на детей и жену уебана мне было плевать, то вот Тихоню мне было действительно жалко.

Этот их анус, который символизировал своим названием всё их предприятие, представлял собой раскинутое по королевству бандформирование. И несмотря на то, что они вроде как были и вместе, никто особо не спешил другому помогать, хотя дела вели совместно. Словно жадные и злые братья, которые готовы удавить друг друга за кусок хлеба.

Их направления – похищения и торговля людьми (у меня подозрения, что дети на въезде по большей части их работа), контрабанда, рэкет, нелегальный бизнес, проституция, торговля наркотой и краденым. Список был обширный, но однотипный, так что всё не имело смысла перечислять.

Короче, друзья товарищи здесь держали часть города и то столкновение с нами им не понравилось. Как я и ожидал, мы перебили не всех и скрытницы прозевали того, кто в тот момент ещё оставался в доме. Предположу, что он имел сороковой уровень, раз его не раскрыли.

Кстати, куда делась Клирия, Мамонта и скрытница, я так и не выяснил, что очень печально.

Говорит, что его позвали утром на Тихоню и её же он помогал приколачивать к дереву, но насчёт других трёх ничего не слышал. Может стоило запихнуть в печку и сжечь на его глазах младшенького? Вдруг память прочистилась бы?

Ладно, вру, я бы так не сделал.

Короче, я смог выяснить только несколько мест, где можно было прознать про этих уёбков. Это их бар, их склад и их бордель.

- Что делаем? - спросила одна из наёмниц, когда я нашёл себе одежду, более-менее подходящую и не весящую мешком.

- Убивать. Убивать как можно больше, а самого главного оставить Клирии, как маленький подарок на будущее и источник информации. Знаю, что ей будет приятно поговорить с тем чуваком о былых временах.

- Не опасно ли? Преступная мафия как-никак.

- Знаешь в чём сила этой всей мафии? – спросил я, глядя на неё.

- В том, что их много и они сильны?