Мир, где мне когда-то там будут рады

— Убиваете в таких количествах? — хмыкнул я. — Я не строю иллюзий, Мамонта. Я виноват, пусть и не во всём. Но хуже то, что я не чувствую сильного раскаяния оттого, что сделал, хотя знаю, что сам тот ещё подонок.

Стоило об этом подумать и как на душе кошки начали пробовать свои когти. Ненавижу о подобном думать. Ненавижу возвращаться в прошлое.

— Правда иногда мне становится очень грустно, что всё так сложилось, и я испытываю жалость к жертвам и себе самому. Но ещё хуже то, что я понимаю это, но иду дальше, зная, что смертей станет лишь больше. Иду, зная, что погибнут многие сотни и может тысячи. Ведь если я уже грязный, то почему бы ещё сильнее не испачкаться, чтоб наконец-то почувствовать себя счастливым и попытаться всё исправить. Борьба за жизнь сменилась на «потому что так хочу и плевать».

— Потому что ты антигерой, — хрипнула Мамонта. — И тебе приходится…

— И? — улыбнулся я. — Это лишь отговорки, Мамонта. Когда это всё началось, я действительно действовал по обстоятельствам, но потом несколько сраных раз удача улыбнулась другим, и я начал переходить грань раз за разом. Ещё одна жертва, ещё одна смерть ради чего-то. Поэтому всякие отговорки типа я не виноват, я лишь жертва, у меня трудное детство, меня сделали таким уродом люди, одноклассники… тьфу, блять. У многих людей прошлое ещё хуже, но они не пали так низко. Все отговорки о тяжёлом детстве, все отговорки о злом мире и о том, что выхода нет — такие люди всегда ищут причину, чтоб переложить вину на другого, чтоб показаться чище, чтоб обелить себя перед другими. Кучи конченных уёбков, которые выставляют себя жертвой, пытаются строить из себя страдальцев и оправдывать всё это своим тяжёлым положением, не желая признавать вину. Словно маньяки, оправдывающие свои деяния трудной жизненной ситуацией. Но это всё ложь — то, что те делают, это их осознанный выбор, который они хотят скрыть. Не хотят сказать честно, что они конченые уёбки и никто более.

Я вздохнул и оглянулся на проезжающих мимо людей.

— Я ненавижу лицемерие. Я стал тем, кем являюсь, потому что в какой-то момент не захотел искать иного пути. Мои поступки выстроены на моих решениях и в этом виноват только я.

— Другими словами, ты…

— Конченый уёбок, который делает то, что хочет, плюя на других. Не более. И по крайней мере я могу в этом признаться.

— Но то что ты мне сказал не выбор, — прохрипела Мамонта. — Не пытайся они тебя убить, и ты бы не убил их.

Возможно. Но чище меня это всё равно не делает.

Мы подъехали к началу города, где были всякие халупы, после чего свернули во дворы подальше от дороги. Вновь среди грязных домов, грязных детей и грязных людей. Мелочь бегала перед лошадьми и что-то весело кричала. Я не обращал на них внимания, потому что иначе они не отстанут. А вид удручающей обстановки вокруг лишний раз капнул мне на душу.

Пиздец, поговорили называется…

Очень скоро из говнистых улочек мы выехали на более нормальные сухие дороги между изб, где помимо домов стояли и небольшие склады для хранения продовольствия.

Перед одним из таких нас уже ждала какая-то худющая девка с платком на голове в грязном платье. Рядом был мужик явно бандитской наружности.

— Дай догадаюсь — та девка ваша, так?

— Верно.

Мы подъехали, и мужик сразу схватил лошадей за поводья, стоило нам спешиться. Мы договорились, что за ними присмотрят, пока мы будем заняты.

— Здравствуй, Мамонта. Здравствуй, господин, — сказала она совершенно бесцветным голосом. Да и её лицо было столь же бесцветным, как и её одежда. Я бы сказал, что она практически незаметна, настолько она какая-то бесцветная.

— Всё готово? — тут же спросила Мамонта.

— Да. Идёмте. Нас ждут в сарае. Нам надо перейти.

Мы пошли за ней во двор какой-то избы, где, не обращая на нас внимания, стирали женщины. Прошли вглубь двора к постройке, похожей на небольшой амбар. Здесь было довольно темно, однако свет сквозь щели в досках позволял хоть как-то ориентироваться.

Тут уже стояли двое мужиков, которые ждали нас с факелами в руках.

— Оп-па… наш босс пришёл, — усмехнулся один из них и подошёл к Мамонте. — Будем знакомы. Может даже близко, — улыбнулся он и протянул руку. — Зови меня Рикки.

— Не я босс, — хрипло ответила Мамонта и кивнула на меня. — Он.

— Он? — бросил Рикки на меня взгляд.

— А у тебя какие-то проблемы? — с вызовом спросил я и сделал шаг ему на встречу.

Не потому что я крутой и смелый, просто за моей спиной два воина, а они местные бандиты, причём моего уровня. В подобном обществе кто сильнее, тот и прав. Ну или кто громче рычит и бьёт себя в грудь. Поэтому стоило сразу расставить, кто из нас главный, а кто нет.

— Не выглядишь ты как главный, — улыбнулся он, обнажая зубы.

Блять, ну вот почему даже те, кому ты платишь, не могут знать своё место!? Почему мне приходится заниматься подобным!? А именно:

Я демонстративно, но быстро достал кинжал, в то время как Мамонта обнажила свой меч с характерным звуком. Мысленно беря себя в руки, сделал шаг вперёд к напрягшемуся засранцу и спросил: