Мир, где мне не очень рады

С одной стороны — живучесть на стороне скелета. Тут можно бегать и без головы, и без руки, но критический удар в тот же самый череп и пизда рулю. Да и в город хуй так пройдёшь. Это не Эви, которая была с мясом на костях, я тут слишком сильно палюсь. Даже если накину одежду, можно будет заметить торчащие под ними кости, которые будут слишком сильно выпирать. И лицо тоже будет сложно скрыть.

С другой стороны, с телом любой критический удар может отправить меня к праотцам… нет, отправит в никуда. Но при этом от крита могу и не сдохнуть сразу. Даже с пробитым черепом при должном везении можно выжить и не сдохнуть, дождавшись лечения. Правда с бонусом на лечения, который теперь может меня так нехило скосить, это очень и очень спорно. Однако я буду как человек и даже обзаведусь членом. Тут тоже плюс.

Я раскидывал мозгами довольно долго… которых у меня не было. Азаза, какая шутка… Ладно, в сторону всякую хуйню.

Плюсы есть с обеих сторон. Но если с одной стороны живучесть, то с другой стороны явная скрынтость и плотское удовольствие. Прокрасться к графу легче человеком, а вот пробиться — скелетом. Но пробиться со своими статами я точно не смогу, а вот прокрасться шанс есть. Да и в городе гулять смогу без палева.

Я прикинул — живучесть или относительная скрытность. Но без силы относительная живучесть и не нужна, поэтому я решил всё-таки вернуть себе жизнь. Хоть палиться не буду. Что касается того, как добраться до графа… Слава богу есть такое слово Авось. Всегда его любил. Так что авось смогу пробиться и меня к хуям не грохнут.

Глава 8

Мы вышли к храму только к следующему дню.

Так получилось, что топали мы откровенно медленно, так как в какой-то определённый момент лес вдруг оброс кустарниками и высокой травой, через которые было сложно двигаться. И поэтому пришлось нам заночевать ещё раз в лесу. Благо живности здесь не было особо от чего можно было не беспокоиться о том, что мою хозяйку сожрут.

Хотя признаюсь честно, даже несмотря на то, что я особо Дару и не ненавидел (А за что? Да, она поступила со мной гнусно, но на её месте я бы сделал тоже самое. Не мне её критиковать), однако с радостью избавился бы от неё таким способом. До того момента как во мне заговорила проклятущая совесть.

Эта маленькая сучка выглядела так мило во сне, что хотелось её даже не трахнуть, а обнять, погладить и потискать… ну и только потом трахнуть, естественно. Короче, её невинный вид и вполне высокие цели (спасти близкого вполне достойная причина) сдерживали меня. Всё-таки я ещё не конченный моральны урод, который будет так поступать. Она была явно положительным персонажем, ступившим не по своей воле на тёмный путь.

Вот только не повезло мне стать её собачкой на поводке. Эта мысль вроде заставляет чувствовать к ней неприязнь, но глянешь на лицо и тут же вроде и жаль её. Короче, я на распутье.

И как истинный слабак, я всё же не рискну её грохнуть. Пока что. Да и поводок сразу голову ломал мне при одной только мысли.

К утру мы вновь выдвинулись к храму. Я на всякий случай спросил, ничего ей там Бог Скверны не сказал ещё, но она покачала головой.

— Сегодня спала как младенец, — ответила она с улыбкой. То, что я её вчера таскал за волосы, уже давно выветрилось из её лёгкой головы.

— Да, я заметил это. А не боишься оставлять на меня пост?

— Ну ты же под контролем.

— А если вырвусь?

— Я верю тебе, — пожала она плечами. — Пусть ты и антигерой, но всё же должно же быть в тебе что-то хорошее.

Какая же она наивная, просто ужас. По её чудесной логике любой злодей никогда её не тронет пальцем, если она беззащитна. Это… просто прекрасно. Но есть одно но, которое я всё-таки вижу. В конце концов, эта девушка, будучи такой наивной, не дошла бы аж до сюда.

— Не слишком ли ты наивна и добра? Я могу и придушить тебя, после чего просто смотаться покорять мир.

— Но ты же так не сделаешь? — посмотрела она на меня щенячьими глазами.

Это был удар под дых моей злобной натуре. Не смертельный, но всё же. Я бы так и сделал, если бы она была стервой, но Дара же ведёт себя как… маленькая и слабая сучка. Я знаю, что это её способ заставить меня ей подчиниться. Она манипуляторша и, видимо, прощупав почву моей натуры, стала давить на жалость. И надо сказать, у неё это отлично получается. Именно её милый вид был главным способом защиты от меня. Сука.

— Конечно нет, — улыбнулся я. — Но вот изнасилование не входит в эту категорию. Так что одной прекрасной ночкой ты ощутишь инородный предмет между своих милых нежных ножек и очень сладкую боль.

Вот здесь Дара действительно заволновалась.

— Я… я приказываю тебе не насиловать меня, — сказала она взволнованным и очень прекрасным голосом.

Её маска добродушного доверия треснула, показывая, что она боится меня и не доверяет. А я лишь усмехнулся, хотя этого видеть она не могла. Её приказы иногда слишком не конкретизированы и, например, секс с ней, когда она молчит на моё предложение, уже не будет изнасилованием. Ведь молчание — знак согласия.