Мир, где мне очень не очень рады

— Мэйн, ты же справишься? — мне кажется или она не уверена во мне? Ладно, я тоже не уверен в себе.

— Можешь на меня положиться, — положил я руку ей на плечо. — Я облажаюсь везде, где только смогу и как только смогу. Ты даже удивишься, насколько сильно можно облажаться и пробить дно.

— Это не то, что я хотела услышать! — воскликнула она.

— Но услышала, а теперь харэ задавать тупые вопросы и скачи за нашим чудилой. Я один тут работу не сделаю.

Она покорно вздохнула.

— Тогда… удачи?

— Ага. Тебе тоже удачи. Она нам понадобится.

Мы не прощались, не зачем. Скоро всё равно встретимся и будет очень, ну просто очень весело. Проводив взглядом Дару, которая спрыгнула с лошади и довольно быстро скрылась в лесу, я поехал к воротам.

Вообще, попасть туда не должно быть огромной проблемой. Да, её охраняют заметно лучше, чем остальные из-за её стратегического значения для графа. Но как и любая деревня, в эту можно было въехать и выехать, пройдя лёгкий досмотр, так как главная дорога проходила через неё. После деревни дорога разделялась. Одна сворачивала и уходила на юго-восток вдоль реки, а другая шла через реку к графу, строго на юг.

Примерно, до поместья графа после моста было ещё около километра. Это надо было преодолеть небольшой лес и поле перед стенами территории поместья. И то, знал я это со слов случайных людей, с кем имел честь попиздеть в таверне. Они же сказали, что теперь до графа вообще не доехать, так как весь мост превратился в неприступный пропускной пункт.

Но нам это было и ненужно. Не в лоб же пойдём.

Я спокойно подъехал, нацепив себе на нос очки. Уже и забыл, каково это очки носить, пусть и с простыми стёклами.

Атмосфера у въезда царила сонно-ленивая.

Встретили меня у входа сразу десяток стражников, но могу сказать, что мой вид их абсолютно не впечатлил. Не впечатлил настолько, что, казалось, ещё немного и они просто попадают на землю, засыпая. Восемь человек из стражи, которые по идее должны были стоять тут стеной и окружать любого въезжающего, занимались более важным делом и подпирали забор. Они даже не потрудились поднять щиты для видимости, которые облокотили на частокол. Лишь лениво смотрели на меня как на ещё один компонент пейзажа.

Один из тех, кто на одной силе воли заставил себя сдвинуться с места, откровенно зевая, со скучающим видом начал открывать большую книженцию, пока другой, совершая настоящий подвиг, обходил лошадь по кругу. На мгновение в его пустых, полных печали глазах вспыхнула жизнь. Он остановился около катаны и с интересом осмотрел её.

— Что это? — спросил он, ткнув пальцем в артефакт.

— Меч, — спокойно ответил я. — Выполнен по заказу одному господину из столицы. Мне вытащить его?

— Нет, — всё, теперь ему похуй. Кажется, он сейчас уснёт и упадёт здесь же. — Ещё мечи есть?

— Да, на мне один, — похлопал я по ножнам, обтянутым тряпками.

— Ясно… Арбалет вам зачем?

— Для самозащиты. Дороги у вас не спокойные, а мне как курьеру необходима защита. Им и от волков отстреляться можно, и от разбойников.

Стражник кивал, явно пропуская мои слова мимо ушей и с трудом подавляя зевоту.

— Ага, ага… сумку откройте.

Но и там он ничего не увидел интересного. Смола, спирт, тряпки разные и всякие походные вещички. Его разочарованию не было предела. Солдат скользнул взглядом по вещам и встал рядом с другим, который всё это время молчал и что-то искал в книге.

— Чист.

— Ясно, — он сделал какую-то пометку в большущей книге. — С какой целью приехали в нашу деревню?

— Отдохнуть несколько дней, купить провизию и двинуться дальше.

— Ясно… Имя, фамилия.

— Ивоан Взар.

— Ага… — Это он не «ага» сказал, это он с таким звуком зевнул. — Так Ебан Взад…

Пиздец же ты исказил моё имя и фамилию!

— …не буянить, не насиловать и не убивать, только если очень сильно не захочется. У нас комендантский час. Кто будет на улице после заката солнца и до его восхода, подвергнется наказанию — порке.

То есть, если очень захочется, то всё можно? Какая у вас тут демократия однако, я просто поражён.

— Ясно, не нарушать закон и комендантский час.

— Верно… всё, проезжайте, не задерживайте очередь.

Я не стал с ним спорить и двинулся через ворота, хотя прекрасно знал, что за мной вообще никого нет. Боже, что за люди, лишь бы не работать.

Деревня была действительно зажиточной. Это чувствовалось как по её размеру, так и по её благоустройству. Во-первых, здесь дорога брусчаткой покрыта. Это единственная деревня, где я подобное видел. Во-вторых, дома — это не застройка по принципу, кто где успел, там и поставил. Сразу виден определённый план, по которому всё здесь строилось.

Я бы сказал, что большая часть самых хороших домов выстроена вдоль главной дороги. Не сраные избы, а вполне аккуратны покрытые чем-то типа штукатурки дома. Блин, да в деревнях моей страны дома выглядят в сто раз хуже!