Мир, где приносят в жертву планеты

– Вот только не нужно давить на меня! – сказал Феликс Безиму Фрашери, стараясь одновременно смотреть и на Безима, и на Владислава Гржимека. – Хочешь, чтобы у фильма вышел скомканный финал? Это самое сложное. Ты понимаешь? Нужно проникнуться моментом. Нужно видеть это и заставить видеть это актеров.

– Хочешь, чтобы Гржимек поговорил и с ними? – предложил ему Фрашери не то в шутку, не то всерьез.

– Нет, – спешно сказал Феликс. – Не нужно с ними говорить. Ему не нужно. Я сам… поговорю.

– Это значит, что фильм продолжится?

– Я же сказал, не надо на меня давить, – скривился Феликс, пытаясь сохранить остатки гордости.

Он смотрел Фрашери в глаза, но все его мысли были сосредоточены на спичечном коробке Йоны Келлера, в котором осталось еще немного «Северного сияния». Дождаться, когда старый гомосексуалист и громила из замерзшей Польши уйдут, свернуть самокрутку и забыться – вот чего сейчас хотел Феликс больше всего. Ну, может быть, еще позвонить Джуд и попросить прийти. Хотя после того, как агент сыскного бюро и Безим Фрашери втоптали в грязь его гордость и остатки достоинства, общения с женщиной, наверное, лучше избежать. «Но ведь она не только женщина, она мой друг», – сказал себе Феликс, когда Фрашери и Гржимек ушли.

– Решил все-таки возобновить съемки? – кисло спросила Джуд. – Потому что если нет и надеешься еще на одну ночь…

– Конечно, решил. Не могу же я отказать тебе, особенно после того, что было, – соврал Феликс, но рассказал об угрозах Безима Фрашери почти сразу.

– Ты думаешь, тот здоровяк действительно мог сломать тебе ноги? – спросила она.

– Не сомневайся. – Феликс неуклюже забил «Северное сияние» в выпотрошенную сигарету.

– И ты действительно решил продолжить съемки? – Джуд наблюдала за ним, невольно сравнивая его неуклюжие пальцы с ловкими и тонкими пальцами Келлера. – Какое окончание ты придумал?

– Не знаю.

– Старое, я так понимаю, уже неактуально?

– Я же сказал, что не знаю! – он прикурил, затянулся, выпустил дым к потолку. – И не надо на меня давить. Иначе ничего не выйдет.

– Иногда на тебя нужно давить. – Джуд взяла у него самокрутку, но лишь повертела ее в руках и вернула Феликсу.

– Не хочешь курить?

– Хочу остаться трезвой.

– Ради чего? – Феликс увидел, как Джуд пожала плечами, и рассмеялся.

– Что я сделала?

– Ничего, просто иногда ты чертовски сильно напоминаешь мне Келлера.

– А ты напоминаешь мне Безима Фрашери, и что?

– Я напоминаю тебе Безима Фрашери?

– Тебя это задевает?

– Я не знаю. – Феликс задумался на мгновение, но «Северное сияние» уже сделало свое дело, и вместо серьезного ответа Феликс снова рассмеялся.

– Идиот, – процедила сквозь зубы Джуд.

– Что ты сказала? – продолжая смеяться, со слезами на глазах спросил Феликс.

– Я говорю, нужно позвонить всем и сказать, чтобы собирались для съемок.

– К черту съемки!

– Хочешь, чтобы тебе сломали ноги?

– Сломали ноги? – Феликс все еще смеялся, но в глазах появился здравый смысл. – Черт с ним, собирай всех. А то разбежитесь, как тараканы. Мы все разбежимся, как тараканы!

Он еще продолжал нести какой-то бред, но Джуд уже звонила друзьям. Они собрались ближе к вечеру. Не все, но основной костяк сидел на диване, и Джуд ждала, когда Феликс перестанет капризничать и начнет думать о фильме.

– Как режиссер он, конечно, неплох, но как мужик полный ноль, – сказала Мэри Свон так, чтобы Феликс не смог услышать.

Джуд подумала о бывшем муже Мэри, который сейчас сидел в подводной тюрьме за убийство, но решила промолчать. Она смотрела на друзей и была рада, что Келлер не пришел. Сейчас ей меньше всего хотелось его видеть. Пусть будет только работа. И будь она проклята, если не удастся сейчас заставить Феликса собраться и выдать пару своих гениальных идей. Или не гениальных, но ему лучше не говорить об этом. Пусть считает себя кем угодно, лишь бы фильм закончил, – хотя в гениальности Феликса Джуд в действительности не сомневалась, лишь вредничала и злилась за последние дни. Особенно когда слышала этот истеричный смех Феликса или колкие нападки на отсутствующего Келлера и его «Северное сияние», способное сейчас взбодрить всех.

– Короче, так, – сказала Джуд, отведя Феликса в сторону. – Либо ты сейчас же берешь себя в руки и начинаешь работать, либо я рассказываю всем, что произошло между тобой и Безимом Фрашери.

– Не забудь заодно рассказать о том, что произошло между нами.

– Все и так знают.

– И это, как я посмотрю, не дает тебе покоя.

– Мне не дает покоя лишь чертов фильм, который ты никак не можешь закончить. – Джуд выдержала пристальный взгляд Феликса. Вернее, взгляд, оставшийся пристальным лишь первые несколько секунд, дальше «Северное сияние» Келлера нарисовало на лице Феликса очередную улыбку идиота. Смех подкатил к горлу. Он попытался его сдержать. Одна секунда, другая…

– Прости, ничего не могу с собой поделать, – сказал Феликс, хихикая в кулак.

– Как же я ненавижу, когда ты такой, – сказала Джуд, заставив Феликса подавиться смехом.