Мир Героев. Корабли идут клином (СИ)

- Я услышал тебя хёвдинг, - сказал Корп, поклонился и со всем возможным достоинством удалился, по уже сильно качающейся палубе.

Волны, предвестники надвигающегося шторма, явно увеличили свои горбы и сейчас после встречи с носом «Дреки» водяная пыль щедро окатывала передние скамьи гребцов. И меня в первую очередь. Тяжело быть вождем у северян. Все горести и невзгоды ты обязан встречать первым. Лучше конечно до них не доводить, а то твои люди начнут сомневаться в твоем праве быть вождем. Вождь без удачи – не вождь.

Фьёльнир все-таки выдающийся кормчий. Внезапно для меня, но в точно рассчитанное время для него «Дреки№ резко изменил направление движения. Парус на несколько мгновений обвис и бессильно затрепыхался как выброшенная на берег рыба, после долгой борьбы с поймавшим ее рыбаком, а потом снова надулся до звона в ткани и сдерживающих его веревках. «Дреки» рванул по волнам, как норовистый жеребец, которого неожиданно хлопнули по тугому крупу, взмывая над ними и с скрипением и кряхтением обрушиваясь всей массой вниз. Теперь нас окатывала не водяная пыль, а водопады.

Насколько оправданными были сейчас наши гребные потуги мне судить было сложно, а вот Фьёльнир решил, что пора прекращать пенить воду веслами и скомандовал их убрать. Что мы и не преминули сделать.

После маневра расстояние между нами и морскими разбойниками начало стремительно сокращаться. Это вызвало крики радости на настигающих нас кораблях. И тут в дело вступил Корп Среброголосый. Над покрытыми белыми пенными шапками черными волнами разнеслась грозная, но вместе с этим умиротворяющая музыка его арфы. Бьющий резкими порывами нам в спину колючий ветер швырнул слова песни прямо на вражеские корабли.

Моим глазам открылась небывалая картина. Еще мгновение назад по бортам чужих кораблей дружно взлетали ряды крепких весел, и вдруг стройная картина сломалась. Часть весел продолжала мерно пенить воду, часть бессильно опала в воду, часть осталась поднятой вверх. Движение кораблей резко замедлилось. Они вдруг вильнули носами навстречу друг другу, как убитые горем женщины, которые с плачем бросаются в объятья, чтобы в плаче и крике хоть немного облегчить терзающие их души страдания. Раздался треск и грохот. Вражески карви столкнулись и сплелись такелажем. Кажется, теперь им будем чем заняться вместо того, чтобы гоняться за нами.

Вздымая тучи брызг, мы проскочили мимо этого клубка из веревок, дерева и ткани. В сгущающихся сумерках мне удалось рассмотреть, что основная масса вражеских воинов осталась сидеть на своих скамьях, не делая никакой попытки расцепить корабли и попытаться спастись от приближающегося шторма. Мучился ли я от каких-то душевных терзаний? Нет. Это жестокий мир, где до главенства закона еще жить да жить, и не факт, что дожить получится.

Воины на болтающихся сейчас как дерьмо в проруби кораблях без всякого сожаления отправили бы нас пировать в чертоги Отца Морей, почему же я их должен жалеть? Только потому что их никто не научил уму-разуму? Да нет в мире вокруг иного ума-разума, кроме права сильного.

Так что я поплотнее закутался в меховой полушубок. Привязал себя за пояс к скамье, чтобы если смоет за борт не утянуло на дно. И приготовился к встрече шторма.

Чернота стремительно настигала пытающийся сбежать от нее кораблик. Порывы ветра с каждым разом все сильнее ударяли в распахнутые крылья паруса. Все явственнее слышалось потрескивание ткани, которая еще сопротивлялась, но отдельные волокна нитей все чаще сдавались в борьбе со стихией.

Фьёльнир не стал дожидаться, когда парус окончательно проиграет в этой борьбе и скомандовал убрать его. Множество крепких рук вцепились в веревки, которые стали пытаться разъяренными кошками впиваться в грубые ладони. Но не зря говорят, что настоящий северянин ладонью может забить гвоздь, и держать в ней раскаленный уголек. Человеческая плоть оказалась крепче творений рук человеческих. Пядь за пядью веревки были скручены в бухты, а парус поднят и привязан к рее.

Тем не менее этого кулька ткани вполне хватало ветру, чтобы продолжать гнать нас прочь от штормового фронта. Волны стали еще выше, еще круче. «Дреки» стонал всем своим телом, когда, взобравшись на очередную волну падал с ее гребня в пропасть. Корабль не собирался сдаваться, и людям это тоже не пристало.

Часть лучников и воинов, тех, что помоложе отправили в трюмы, чтобы вычерпывать воду, которая заливалась через щели в палубе. Борта, вполне еще держали буйство стихии. Рауд с помощниками проделали отличную работу. Очередной вал пены и брызг обрушился на палубу. Откуда-то из середины корабля донесся искаженный страхом человеческий крик. Кажется, кто-то не удержался и оказался за бортом. Тут же этот крик подхватило несколько человек, замелькали тени, послышалась отборная северная ругань, которая вскоре сменилась криками облегчения. Пронесло. Отец морей пока останется без нового гостя. Пусть ждет гостей с кораблей морских разбойников, там людей достаточно, чтобы смягчить его тоску по живому общению.