Мир Героев. Корабли идут клином (СИ)

Нашли чему печалиться. На мой взгляд конунгу надо сказать наоборот большое спасибо, я больше опасался, того, что нас всех поставят в передовой отряд.

- Может наоборот нам оказана великая честь? – попробовал я тактично объяснить ярлу, что не все так плохо, - может конунг наоборот считает, что воины ярла самые опытные и умелые? Ведь если враг прорвется, то именно они смогут нанести ему поражение и спасти проигранную битву, или ударом в нужный момент сломить все еще упорно сражающегося врага.

После моей тирады ярл надолго задумалась.

- Ты действительно так считаешь? – с надеждой во взгляде спросила она.

Ну я на самом деле видел картину несколько иначе, но разочаровывать Ормхильду не стал, поэтому просто кивнул. Глаза ярла сразу посветлели, спина расправилась, ладони перестали нервно сжиматься в кулаки.

- Андбьёрн, ты вернул мне веру в себя, - совершенно другим тоном сказала она, - разведчики доложили, что войска Олафа Толстого уже на подходе, пару дней и будет сражение. Сначала будут проведены необходимые ритуалы, пройдет несколько поединков между лучшими воинами.

После этих слов я насторожился, конунгу достанет ума объявить меня в числе лучших воинов и отправить на ритуальный поединок.

- А кто входит в число лучших воинов? – спросил я.

- Мне придется тебя разочаровать, - не правильно истолковала ярл мой вопрос, - тебя в их числе нет.

В душе я возликовал, но для ярла сокрушенно вздохнул. Главное не переусердствовать, чтобы она не сообщила конунгу о моем горячем желании попасть в этот список.

- Скаллагрим тоже не попал в это число, - продолжила она.

Теперь понятна его злость. На ритуальные поединки не заявили, да еще и в резерв поставили. Тут у любого правильного северянина крышу сорвет. В общем и целом, я получил всю необходимую мне информацию. Так что побыв еще немного, я откланялся и отчалил.

Следующие несколько дней мы посвятили подготовке к сражению. Благо наши шатры оказались на самом краю лагеря и все пространство будущего поля боя было в нашем распоряжении. С утра и до вечера мы с моими хускарлами гоняли воинов в хвост и в гриву, добиваясь слаженной командной работы. Лучники теперь уже не бросались на произвол стрельбы, ряды слаженно расступались при возвращении застрельщиков и также слажено расступались, когда их надо было выпустить. Стена щитов держалась монолитом, огрызаясь ударами копий и собирая кровавую жатву. Ну пока только теоретически, бились деревянным тупым оружием, но воины, по которым прилетали удары падали как колосья под серпом жнеца.

А на четвертый день над лагерем раздался тягуче-хриплый звук боевого рога. Вернувшиеся разведчики доложили, что враг появился. Безалаберная суета цыганского табора сменилась в лагере суетой пожара в борделе, как выразился словами своего героя Лютика пан Анджей Сапковский.

Кто-то кинулся убирать шатры, хотя до битвы нужно было закончить еще несколько важных дел, кто-то кинулся вылавливать по всему лагерю своих разбредшихся воинов, кто-то ругался, маркитанты стали экстренно сворачиваться, за ними дружно потянулись продажные девки, за ними крестьяне из окрестных деревень и хуторов, которые стеклись в лагерь в поисках легкого заработка. Не все привели с собой треллов и были готовы расстаться с некоторым количеством серебра в обмен на организацию комфорта.

В нашем лагере царили тишина и спокойствие. После полученных известий о появлении наконец врага, я отменил утреннюю тренировку. Известие об этом было встречено восторженным ревом. Как говорил Александр Васильевич Суворов: «Тяжело в учении, легко в бою». Правда иногда учение может настолько затянутся, что уже никакой бой не спасет солдат от уныния и апатии. Так что появление врага было встречено с радостью.

Я собрал своих хускарлов на военный совет. Не зависимо от желаний конунга и его планов на битву у нас должен быть свой план. Все согласились с необходимостью отправить на разведку своих бойцов. Надо посмотреть на врага своими глазами. Может еще языка попробовать взять?

Идея с языков вызвала неподдельный интерес. Действия явно попахивало героизмом, возможностью прославиться и получить от меня нехилые подарки. В глазах моих хускарлов разгорелся нешуточный алчный блеск. Как бы мне не пришлось силой их останавливать. Ага остановишь их. В общем за языком решили отравить Бреки, Альвгейра, Альмара и Вифрида. На мое возражение, что мол лучшие воины может останутся, а пошлем кого похуже, на меня посмотрели, как на умалишенного. Каких похуже? Самые опасные поручения только для лучших воинов.

На этом совет в принципе и закончился. Как притащат языка, тогда и продолжим – вот было единогласное решение. Может зря я тут элементы демократии внедряю? Хотя все в рамках традиций. Начальник хоть и имеет чуть более важный голос, но голоса остальных тоже важны.

Глава 20