Читаем Мир глазами фантастов. Рекомендательный библиографический справочник полностью

Одним из первых его произведений был рассказ «Суэма», в центре которого — взаимоотношения человека и робота. Кибернетическая машина по имени Суэма умеет читать, писать и говорить, размышляет над этическими проблемами. В ней возникает желание «разобраться в структуре» человеческого тела и мозга, и объектом исследования она избирает своего создателя, которому едва удается избежать гибели.

«Физика знает четыре состояния вещества… Мне кажется, что жизнь — это какое-то… пятое состояние материи», — говорит одна из героинь рассказа «Пятое состояние». Писатель показывает деятельность научной лаборатории, сотрудники которой стремятся создать жизнеспособную живую клетку.

В основе рассказа «Крабы идут по острову» — история изобретения американским инженером Куклингом металлических крабов-роботов, пожирающих все металлические предметы, которые встречаются на их пути. Высадив крабов на пустынный остров, изобретатель проводит военный эксперимент, который завершается драматически. Так автор раскрывает порочность замысла поставить науку на службу милитаристским целям.

Близок по своей сути к предыдущему и рассказ «Импульс „Д"». Писатель предполагает в нем, что произойдет в случае, если удастся разгадать тайны мозга, научиться навязывать ему чужую волю.

Герой рассказа «Мир, в котором я исчез» — покончивший с собой безработный — так начинает повествование о своей удивительной судьбе: «Меня купили мертвым и вывезли к Удроппу из морга». Удропп — ученый, оживляющий умерших и подвергающий их экспериментам, связанным с проектом «Эльдорадо», в котором он при помощи электроники тщетно пытается усовершенствовать капиталистическое общество.

В повести «Глиняный бог» (1963) перед читателем судьба молодого ученого, попавшего в секретный институт в африканской пустыне. Здесь созданы «кремниевые люди» — живые глиняные солдаты, не боящиеся ни огня, ни пули. Ученые-изуверы фашистского толка проводят с ними эксперименты, мечтая завладеть всем миром.

Приблизительно в такой же ситуации оказывается ученый — герой повести «Уравнения Максвелла». Он становится пленником возглавляемых бывшим оберштурмфюрером СС людей, которые рвутся к последним достижениям современной науки, чтобы установить на земле свою власть.

В произведении «Полосатый Боб» показан эпизод борьбы на американском полигоне против угрозы термоядерной войны. Писатель рассказывает о том, как остроумно было использовано кибернетическое устройство для обезвреживания водородной бомбы.


Днепров А. Мир, в котором я исчез. — М.: Мол. гвардия, 1962. - 104 с. Пророки. — М.: Знание, 1971. - 299 с. Пурпурная мумия. — М.: Дет. лит., 1965. - 285 с. Формула бессмертия. — М.: Мол. гвардия, 1972. - 399 с.

ДОЛГУШИН Юрий Александрович (Род. в 1896 г.)

В творчестве Ю. Долгушина отразился его богатый и разнообразный трудовой и жизненный опыт: писатель — участник первой мировой войны, работал землекопом, грузчиком, трудился в авторемонтной мастерской, сотрудничал с геодезистами-изыскателями в Армении. В годы Великой Отечественной войны он был народным ополченцем, о чем позже поведал в повести «С противотанковым ружьем». Данью его увлечения вопросами мичуринской биологии явились книги «У истоков новой биологии», «В недрах живой природы».

С первым фантастическим рассказом Ю. Долгушин выступил в 1921 г., а в 1939 и 1940 гг. в журнале «Техника-молодежи» был опубликован его роман «Генератор чудес», к которому до сих пор не угасает читательский интерес. Позднее роман вышел отдельной книгой в несколько измененном виде. Но идеи, характеры действующих лиц остались в основном прежними. В образах главных героев — Николая Тунгусова и профессора Ридана — отразились лучшие черты реально существовавших людей.

Основной пафос произведения определила романтически выраженная вера в безграничные возможности науки. «Особенно волнующие события, — вспоминает Ю. Долгушин, — происходили тогда в двух наиболее близких мне сферах знания — физике и биологии… Академик А. Д. Сперанский своими удивительными опытами впервые раскрывал таинственную роль нервов в организации болезненных процессов. Профессор С. С. Брюхоненко опровергал прежние представления о смерти организма и демонстрировал живую голову собаки. Биологом А. Г. Гурвичем были открыты митогенетические излучения живой ткани, а Лепешкиным — некробиотические лучи, лучи смерти. Появилось большое количество исследований, говорящих о специфическом действии высокочастотных электромагнитных излучений на живую ткань, на развитие растений и микробов. К. К. Коровин, пользуясь ультракоротковолновым генератором, выращивал редиску величиной с яблоко. Другой экспериментатор присоединил через усилитель провод от репродуктора к слуховому нерву кошки и тогда оказалось, что ухо ее служит обычным микрофоном…

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».знак информационной продукции 16+

Ольга Игоревна Елисеева

История / Литературоведение / Образование и наука