Читаем Мир глазами фантастов. Рекомендательный библиографический справочник полностью

Первой повестью К. Боруня, с которой познакомились советские читатели, была «Грань бессмертия». В ней утверждается идея, что смерть можно победить, записав содержание мозга уходящего из жизни человека на некий очень прочный материал. В повести эта проблема раскрывается постепенно, в сложном детективе, связанном с судьбой писателя Хозе Браго.

В повести «Восьмой круг ада» (1966) автор переносит средневекового инквизитора Модестуса Мюнха в коммунистическое общество будущего. В сознании Мюнха идет борьба привычных ему представлений о благе и грехе с нормами коммунистической морали. Повесть имеет выраженное антирелигиозное звучание.

В сборник «Грань бессмертия» включены фантастические рассказы разных лет, в которых писатель затрагивает многие сложные проблемы. Так, например, «Фабрика счастья» — рассказ о научном открытии, с помощью которого можно «отредактировать» память, стереть тяжелые воспоминания о прошлом. Но человек от этого, как показывает автор, счастливым не становится. Межзвездным экспедициям посвящены рассказы «Антимир» и «Токката».

К изображению научных идей и реализованной мечты К. Борунь решительно переходит после описания космических приключений в первых своих рассказах и повестях, проявляя немало изобретательности в построении увлекательных сюжетов.


Борунь К. Восьмой круг ада // Антология фантастических рассказов. М., 1966. С. 45–151. Грань бессмертия. — М.: Мир, 1967. - 366 с.


Гуревич Г. Послесловие // Грань бессмертия. М., 1967. С. 353–365.

Рэй БРЭДБЕРИ (Род. в 1920 г.)

Тревога за судьбы мира звучит почти в каждом произведении одного из ведущих писателей-фантастов США — Рея Брэдбери. Автор предостерегает человечество от безумия войны, от погони за наживой, ради которой люди нередко готовы жертвовать всеми высокими чувствами, любовью, дружбой.

Брэдбери — одаренный рассказчик. Но он не привержен бытовой достоверности. По собственному признанию писателя, его произведения алогичны, как сны. Приемы фантастики он использует для критики бездушного и бездуховного прагматизма буржуазного мироощущения.

Первый рассказ Брэдбери — «Дилемма Холлербохена» (1938) — о способе на несколько мгновений останавливаться во времени. С тех пор им создан ряд циклов, относящихся к фантастике. Среди них — «Человек в картинках» (1951; «Калейдоскоп», «Кошки-мышки», «Бетономешалка» и др.); «Золотые яблоки солнца» (1959; «Пешеход», «Пустыня», «Убийца» и др.); «Лекарство от меланхолии» (1959; «Дракон», «Земляничное окошко», «Они были смуглые и золотоглазые» и др.).

Мастерство Брэдбери-художника проявляется в новеллах с острыми нравственными проблемами. Тема жестокости в гиперболизированно-фантастическом преломлении ситуации детской игры раскрывается в рассказе «Вельд». В нем заложена глубокая символика: подобно сошедшим с экрана диким хищникам, буржуазное телевидение способно погубить зрителей. Ответственность за все живое на земле, связь с настоящим любого человеческого поступка, совершенного в прошлом, отражены в рассказе «И грянул гром…».

Теплотой, искренностью согрет рассказ «О теле электрическом я пою», давший заглавие одноименному циклу (1969). Робот — электронная бабушка стала для осиротевших детей по-настоящему живой, ее одушевила их доброта — незаменимое «питание», без которого жизнь покидает ее тело.

В символической новелле «Улыбка» Брэдбери показал Землю после атомной катастрофы, жалкую и трудную жизнь уцелевших людей, в своем отчаянии развлекающихся уничтожением последних сокровищ искусства. Но среди толпы, разорвавшей на куски «Джоконду», оказался подросток, который подобрал обрывок холста и свято хранил его, украдкой любуясь улыбкой Моны Лизы. Это проблеск возможного будущего на возрождающейся из пепла Земле — на такое грядущее надеется Р. Брэдбери. Мир земной един и тесен, и потому пожар таит губительную угрозу всему живущему — такова основная мысль рассказа-предупреждения «Луг».

Писатель не раз обращается к теме одиночества. Она впечатляюще воплощена в образе чудовища из рассказа «Ревун». Мужественной борьбе за существование посвящен рассказ «Лед и пламя»о потомках космонавтов, потерпевших аварию на планете, где жестокий климат сокращает человеческую жизнь до невероятно кратких пределов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Собрание сочинений. Том 2. Биография
Собрание сочинений. Том 2. Биография

Второй том собрания сочинений Виктора Шкловского посвящен многообразию и внутреннему единству биографических стратегий, благодаря которым стиль повествователя определял судьбу автора. В томе объединены ранняя автобиографическая трилогия («Сентиментальное путешествие», «Zoo», «Третья фабрика»), очерковые воспоминания об Отечественной войне, написанные и изданные еще до ее окончания, поздние мемуарные книги, возвращающие к началу жизни и литературной карьеры, а также книги и устные воспоминания о В. Маяковском, ставшем для В. Шкловского не только другом, но и особого рода экраном, на который он проецировал представления о времени и о себе. Шкловскому удается вместить в свои мемуары не только современников (О. Брика и В. Хлебникова, Р. Якобсона и С. Эйзенштейна, Ю. Тынянова и Б. Эйхенбаума), но и тех, чьи имена уже давно принадлежат истории (Пушкина и Достоевского, Марко Поло и Афанасия Никитина, Суворова и Фердоуси). Собранные вместе эти произведения позволяют совершенно иначе увидеть фигуру их автора, выявить связь там, где прежде видели разрыв. В комментариях прослеживаются дополнения и изменения, которыми обрастал роман «Zoo» на протяжении 50 лет прижизненных переизданий.

Виктор Борисович Шкловский

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука