Мир глазами собак. Полная версия

Продолжаю таскать ножи, а то Мам их на столе постоянно забывает. Она только отвернётся, дойдет до холодильника, возвращается, а ножичка-то и нету. Я ж хозяйственный, мне всё надо прибрать. Губочки, тряпочки, полотенчики лежат без дела, вот я их хватаю и Мам помогаю. Полы ещё мою, или вот, в последнее время, полюбилось мне кухонные шкафы мыть, языком. Мам — салфетками, а я — языком. Потом она уж устанет, смотрю, сядет на пол, вздохнёт и созерцает меня, помощника.

* * *

На той неделе мы ёлку ходили покупать. Погода была такая метелистая, здоровская погода! Снег валил, потом ветрище поднялся… Я по двору побегал, шубу почистил, пакеты мусорные переставил. Ой, не про то рассказываю! Короче, вышло моё семейство: мам и братья-человеки. Ох, как я люблю, когда все вместе!

И пошли мы. Я-то думал, что гулять. Смотрю, всё идём и идём. Мам бурчит, вся в шарф укуталась, одни глаза выглядывают, а мы с парнями бегаем, прыгаем, кувыркаемся. Пробовали и Мам кувыркнуть, но что-то потом пожалели: совсем не кувыркательное у неё было настроение. Вот пришли к какой-то машине, а там — деревьев целый лес, только спиленный. Старший брат, он уже взрослый считается, говорит: «Выбирай, мама, сосенку!» Ой, лучше бы он сам выбрал, потому как наша Мам выбирала-выбирала, выбирала-выбирала… Мы уже даже на снежок присели, обнялись и приготовились зимовать. А дяденька-продавец всё на меня смотрел и восхищался и говорил, что таких красивых хаски ещё не видел. Мам что-то рыкнула на него. Нет, ей-то хаски нравятся, только уже достали её «любопытные носы». Ну, а дяденька извинился и сделал нам скидку. Взяли мы ёлочку, пошли домой, а с ёлкой идти веселее. Я всё вокруг бегал и пытался ветки покусать, потом всё-таки кувыркнул Мам, но она даже не обиделась, потому как настроение ей ёлка подняла. А когда домой пришли, то стали греться и мечтать о подарках. А Мам сказала, что самый заветный подарок она уже получила, и меня тискать начала.

* * *

Теперь я парень взрослый, это я понял, когда решил, что во дворе мне лучше, чем в домике. Гулял я, а ночевал всегда в доме, а потом — бац! — Мам вышла меня звать на ночёвку, а я ей: «Не-а, мне тут хорошо, на ступенечках». Мам мне нос пощупала, говорит: «Здоров. Ну, если, что стукни в дверь, я открою». Постелила мне тряпку и ушла. Ну, как ушла, всё время в окошке появлялась и спрашивала, не нагулялся ли. В общем, стал я «шаболдой» — это Мам меня так прозвала, потому как я чуть заскучаю и начинаю её под дверью звать, так протяжно. Она меня то впустит, то выпустит, стала, как она говорит, швейцаром бесплатным, бесчаёвным, зато зализанным. Пожил я, значит, на улице, а тут — опа! — и морозы пришли, да заметелило. Тут уж Мам (всё же женщина строгая) приказала не выделываться и ночевать дома. Я вздохнул, но с ней спорить нельзя. Поночевал ночь, потом вторую, а потом подумал: «Чего я там бомжую в этом дворе? Дома и перекусы чаще, и поглажки тоже». А ещё у нас есть Бабуля, у неё всегда есть сухарики! Сколько раз ни зайди, всегда накормит: а как же, я же ейный младшенький внучек! Так что живу я тут и в ус не дую, если только от радости.

* * *

Когда мы с Мам гуляем, она всегда с пониманием к людям относится. Может, кто собак побаивается, так она сразу меня — «рядом» и на короткий поводок. Вот идём, значит, сегодня, никого не трогаем. Вдруг мужик метрах в 5–6 идёт, я сразу около Мам очутился и в его сторону даже не смотрю, потому как там собаки чужие бегали (ничейные), а они поинтереснее будут. Мужик вдруг ни с чего как заорёт: «Почему собака без намордника?!» Мам наша с виду хрупкая, вот каждый и желает её обидеть. Но она «за детей порвёт». Тут она ему в ответ: «А ты? Свой дома забыл?» Мужик от такого просто обалдел и назвал Мам «собакой», по-грубому, больше в его голову ничего не пришло. Мам же сказала «спасибо» и дальше пошла. Когда дома братьям человеческим рассказали, они посмеялись и предположили, что он признакомиься хотел, да побоялся младшенького. Я вот задумался: «Может, я стряшный? Хотя Мам меня всегда „красавцем“ называет». Но теперь всё логично, я — щенок, а моя Мам, как и полагается…

СОБАКИ УДАЧИ Михаил Забегальский (редакция автора)

РАГНАР И ПУШКЕН. Фото Михаила Забегальского

Я бегу размеренно и ровно, мне не тяжело — это моё нормальное состояние. Я чувствую на своих плечах тяжесть постромков и вижу вокруг себя снежную равнину, размывающуюся небольшими мутными, белыми вихрями, переходящими, постепенно кружась, с земли на небо и на нём в серо-белой дымке проглядывает низкое зимнее солнце, ласково глядящее на меня и на моих сородичей, вожаком которых я являюсь. Они бегут теперь за мной в упряжке потому, что знают единственно верную истину тундры, простирающейся вокруг нас и в то же время находящейся внутри нас, так, как и мы внутри неё.