Мир Имени Меня. Оникс (СИ)

— Не смею настаивать! — Райко поднял руки в знак примирения. — И не стоит стыдиться того, что вы простолюдин. На любом уровне социальной лестницы есть как достойные люди, так и полные…

Кто именно «полные» он не стал договаривать, но и так было понятно, что там должно быть какое-то нехорошее слово.

Вместо этого, Райко начал рассказывать о своих воспоминаниях: о учебе в университете, о том, как он строил бизнес, и о том, как встретил маму Ады.

В итоге ужин продлился часа полтора и закончился чаепитием с большим вкусным тортом, который, к счастью, тоже не содержал ничего артефактного.

— Знаете, Оникс, я подумал… — сказал Райко, отламывая кусочек торта. — Вы уже дважды нас спасли. Может, останетесь у нас на ночь? Кто знает, что может случиться. Когда на улице темно, появляются самые страшные твари.

Он улыбнулся, облизывая вилку, но было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

— А завтра мы отвезем вас с Адой до причала, — продолжил он. — Это не составит труда, а я хотя бы частично отдам свой долг перед вами.

— Да бросьте, — махнул я рукой. — Какой долг? На моем месте так поступил бы любой. Но ваше предложение я с удовольствием приму, почему бы и нет?

Возвращаться домой в пустую квартиру не хотелось. Да и есть ли она у меня в этом мире? Это еще вопрос.

— Вот и отлично, — с удовольствием кивнул Райко. — Мне нравится, когда с людьми легко находить общий язык.

Я понимал, что Райко старается произвести на меня хорошее впечатление, чтобы я задумался о присоединении к его клану. Если бы я был другим человеком или в другой ситуации, возможно, я бы и согласился. Но не сейчас. Я слишком привык работать на себя, чтобы менять свои привычки.

Впрочем, это не мешает мне когда-нибудь потом принять предложение Райко, но на своих условиях. Сделать так, чтобы работать не на него, а с ним, как партнер. Он производит впечатление расчетливого человека, а с такими вести дела всегда приятнее, чем в одиночку.

Но это — когда-нибудь потом.

Наконец этот царский ужин закончился, и мы с Адой снова пошли на площадку для гольфа — она все хотела взять у меня реванш. На улице уже стемнело, но несколько ярких фонарей освещали площадку почти как днем.

— Смотрю, ты часто играешь по ночам? — спросил я, выбирая клюшку.

— Да, а что в этом плохого? — она пожала плечами. — Знаешь, как здорово, когда вокруг тихо и прохладно и нет никого?

— Не знаю, — признался я. — Но, думаю, сейчас узнаю. Дамы вперед!

Мы играли около часа, после чего мне стало скучно катать мячики, поэтому я поддался Аде и проиграл два очка.

— Я же говорила, что играю лучше, — сказала она, опираясь на клюшку. — Как-нибудь сыграем еще раз, и я тоже дам тебе выиграть.

Ничего себе, она заметила! Я думал, что хорошо притворяюсь, но она действительно слишком хорошо играет, чтобы не заметить, что я поддаюсь.

— Поздно уже, — зевнула Ада. — Пойдем в дом, твоя комната уже должна быть готова.

Мы вернулись в дом и поднялись на второй этаж, где были спальни семьи Идзуми и несколько гостевых комнат. Одна из них была для меня, и Ада указала на одну из дверей:

— Ну все, до завтра! Встаем в восемь, и никакие отговорки не принимаются! Никаких «пять минуточек» и «мне ко второй паре»!

— Заметано, — сказал я, показывая большой палец. — Спокойной ночи.

Я открыл дверь и огляделся. Комната была просто великолепна. Большая кровать, две тумбочки, стол в углу, большой телевизор на стене и шкаф для вещей, в который мне нечего было положить. В стене была еще одна дверь, которая, похоже, вела в санузел.

Я первым делом пошел туда, чтобы освежиться после всех сегодняшних приключений. В санузле было не так много места — только унитаз, раковина и небольшая душевая кабина. Я сбросил всю одежду на пол и зашел в душ, радуясь наличию геля для душа и шампуня, а также одноразовой мочалки. Идзуми действительно позаботились о том, чтобы у меня от них остались только самые лучшие впечатления.

В душевой было небольшое зеркало, и я полминуты рассматривал камень, вросший в грудь, который чесался, когда Каров проворачивал свои дела. Сейчас он не беспокоил меня, не болел и не чесался. И вообще снова делал вид, что он — лишь искусная татуировка, и ничего кроме. Я слегка потер его, не надеясь особо на какую-то реакцию, пожал плечами, когда ее не последовало, и включил горячую воду.

Спустя двадцать минут я вышел из душа, и только сейчас заметил, что нигде нет полотенца. Все есть, а полотенца нет. Как так?

Если его нет в душевой, может, оно в комнате, в шкафу? Где еще ему быть-то?

Я пошел в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Но в комнате я оказался не один.

Там была Мария, и она прямо сейчас что-то поправляла на кровати, аппетитно нагнувшись над ней и отставив назад попку, обтянутую коротким платьем горничной.

Услышав шаги, она обернулась и покраснела:

— Ой! Простите! Я не знала! Я думала… Простите! Я сейчас же уйду!

— Нет, Мария, подожди, — сказал я, покачав головой. — Никуда ты не уйдешь, пока не скажешь мне, где тут полотенца.

— Полотенца… — она снова взглянула на меня и покраснела еще больше. — Полотенца… Сейчас.