Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

В повестях о Куликовской битве митрополит стоит на втором месте после Сергия, здесь на первое место выдвигается ростовский владыка Вассиан. Разница лишь в том, что Сергий всей своей деятельностью, предшествующей Куликовской битве, выступал как политический деятель, как организатор единства Северо-Восточной Руси, как организатор переселения русских людей с южных окраин на северные земли. Его значение как помощника великого князя в организации отпора Мамаеву нашествию никак не сравнимо с ролью церковных деятелей при Иване Васильевиче, и, чтобы ее подчеркнуть, не понадобилось ли показать великого князя колеблющимся?

Несомненно, могли найтись советчики, которые звали князя в отход, но, конечно, не было недостатка и в тех, кто раньше времени рвался в бой. На наш взгляд, и те и другие голоса советчиков потому и звучали громко, что Иван Васильевич не торопился раскрыть свой замысел. Он, как и прежде, битве предпочитал дипломатические маневры и отзывал сына от войска, опасаясь, что тот ввяжется в бой.

Иван Васильевич подготовил к осаде Москву, снесся еще раз с взбунтовавшимися братьями, нарядил посольство к Менгли-Гирею, дал знать в Киев своим сторонникам, что пора приступать к активным действиям против Казимира, и отбыл на Угру. Его всячески подталкивали на сражение, а он ждал известий из Киева, ждал, когда Менгли-Гирей выступит против находившихся в тесном союзе Казимира и Ахмата.

Иван III для своего времени был образованным человеком. Припомнив его походы к Новгороду, можно предположить, что Иван Васильевич знал великую тайну стратегии: сосредоточенное для удара войско, изготовленное к бою, для противника обычно страшнее войска, введенного в бой, так как неизвестна его боевая сила. Бой же, битва изобилуют случайностями, в которых может раствориться истинная сила.

Знал Иван Васильевич и еще один стратегический закон войны. Затеявший агрессию только тогда имеет успех, когда она начинается с удач в первых сражениях. Агрессор не вправе выжидать, наступление его должно быть непрерывным. Уже то, что Ахмат остановился на Угре, не решаясь начать битву, было его поражением.

Ничем: ни вооружением, ни численностью полков — не измерить морально-нравственное состояние войска. Если заколебался военачальник, то, стало быть, он увидел колебания и в своем войске. Если бы каждый ордынский воин, если бы ордынские воины во всей своей массе были уверены в победе, хан Ахмат не удержал бы их от переправы через Угру и битва развернулась бы и помимо ханской воли.

Не ударил в первый день, во второй, третий, не ударил в течение месяца. Можно быть уверенным, что так и уйдет восвояси, ибо время работало на Москву.

Началось вторжение Менгли-Гирея в Подолию, Казимир оказался обезоруженным. Разгорелся киевский мятеж, Казимиру стало не до Москвы. А тут братья, видя бессилие Ахмата, пришли бить челом великому князю, выпрашивая для себя волости и уделы. Волости можно было дать…

Ахмат грозился начать наступление, когда лед скует Угру. 26 октября Угра встала. Но Ахмат не поспешил переходить ее по льду.

Горячие головы призывали Ивана Васильевича к наступлению. Тогда он совершил необычный маневр, который привел к самому необычному в истории военного искусства результату. Он дал приказ войску отойти от Угры к Боровску. Цель ясна: не дать повода начать дело с Ордой, которая уже была готова к отступлению.

11 ноября хан Ахмат, несмотря на то, что все переправы через Угру были открыты, повернул прочь. Кинулся в бег через литовские волости, грабя земли своего союзника Казимира.

Где-то на зимовье в устье Северного Донца Иван Васильевич настиг его чужими руками. Не без его воздействия хан Шибанской или Тюменской орды Ивак с ногаями встретил Ахмата на зимовке и 6 января отрубил ему голову и отправил ее великому князю в доказательство, что его враг повержен. Иван Васильевич приветливо встретил послов Ивака, одарил их, одарил хана.

Большой Орде осталось существовать недолго…

11 ноября 1480 года, день ухода хана Ахмата с берегов Угры, принято считать днем полного освобождения Русской земли и русского народа от ордынского ига, от какой-либо зависимости от ханов Большой, или Золотой, Орды.

Собственно говоря, смертельный удар Золотая Орда получила на Куликовом поле. После куликовской победы в том объеме, в каком она была установлена со времен Батыя, власть Золотой Орды над Русью уже не возобновлялась. Короткая реконкиста Тохтамыша ничего не изменила. Русь стремительно, год от года рвала путы.

Золотая Орда после куликовского поражения все в большей мере должна была считаться с фактом сосуществования двух набиравших силу государственных образований: Польско-Литовского королевства и Великого Владимирского и Московского княжения. Разбитая на отдельные улусы, Ордынская держава не представляла прежней угрозы, хотя от вмешательства в политическую жизнь восточноевропейских государств не отказывалась.

Клейма южных «Корсунских врат».